Юля развернулась и пошла в лагерь. Они следом. Но через пару минут Георг не выдержал:
— Ну, а как оно там в будущем?
— Потом расскажу, — отмахнулся Егор, — Будет ещё время. Но вы, ребятки, сами понимаете, что об этом никому ни слова!
— Так а че ты тогда кричал? — вспомнил Георг.
Егор остановился, развернулся к ним лицом:
— Это самые страшные преступления фашистов. Лагеря Смерти, где погибнут миллионы…
Они и правда проспали до вечера. Потом Юля веселая и шумная, ввалилась к ним в землянку и растолкала всех с криком: «Рота подъём — труба зовет». Дождалась, когда они начали подавать признаки жизни, присела на край лежанки Георга и сказала совсем уже другим тоном, деловитым и серьёзным:
— Георг, ты приглядись к этому парню. Артур, который. Не нравится он мне что-то…
— У тебя какие-то конкретные претензии или так — голая чуйка? — Егор не вставая потянулся до хруста в суставах.
— Не могу сформулировать точно, но вертится что-то такое. Ты расспроси его про семью подробнее. О жизни до войны. Что, да как… У них там голод был страшный, да и репрессии тоже не обошли стороной. Может, в этом все дело? Мало ли что… Ты послушай, о чем он гауптмана спрашивать будет, чем интересоваться. Не будь навязчив, чтобы не оттолкнули тебя, и не слишком удаляйся, чтобы не забыли о тебе, — процитировала Юля назидательно, подняв вверх указательный палец, и добавила уже обычным тоном, — И в деле его проверить нужно, так чтобы не подставиться по-крупному.
— Какой голод? И что за репрессии такие? О чем ты вообще? — встрепенулся Георг.
— Ты в курсе? — спросила Юля Егора.
— Да, слышал, конечно, и о репрессиях, и о голоде. Даже «голодающее Поволжье», как нарицательное выражение встречал где-то в Инете…
— Что за Инет? — встрял Вацлав.
— Егор вам всё расскажет. Собирайтесь. Если что, то я потом добавлю инфы, если надо будет, — Юля вышла из землянки бросив на ходу, — Только шепчитесь тут аккуратно, чтоб не подслушал никто ненароком.
Георг и Вацлав уставились на него с немым вопросом, и Егор тяжело вздохнув, сказал.
— Да всё у нас было: и голод, и репрессии. До народа, понятно, не доводили, но потом всё вскрылось со временем. Точных цифр не скажу, конечно, не интересовался я никогда этой темой, но что было, то было — это факт. Коллективизация и индустриализация страны обошлась в очень много жизней. Может был и другой путь тогда — не знаю, но, если б не это, нас бы вообще немцы уничтожили. Был у них такой план «Ост», ну, точнее говоря, есть еще пока…
— А поподробнее можно? Что за план? — поинтересовался Георг.
— Это план по истреблению населения. Миллионов двадцать или тридцать хотели голодом заморить, а остальных в Сибирь переселить. Оставили б себе тут рабов немного, и все.
— Какой-то у тебя разброс невероятный, — медленно сказал Георг с явным недоверием, — Двадцать и тридцать очень большая разница. Хотя, в любом случае конечно, очень много…
ebooksa