— У меня есть любопытные факты, которые будут небезынтересны твоему ведомству. Как ты полагаешь, кто были эти нападавшие?
— Ты имеешь в виду партизан? Смею заметить, что это ошибочное мнение. Им такие фокусы, слава богу, пока не по зубам. Нападавших было всего…
— Два человека.
Абверовец поднялся из кресла и подошел к окну.
Постоял там пару минут и вернулся назад. Взял со столика бокал с вином и осушил его.
— Иоганн, ты поставил меня в тупик… Извини, но мне нужны объяснения такой… осведомленности.
— Следует ли мне понимать это так, что я прав?
— Да. И результаты осмотра места происшествия мне доложили всего два часа назад! Здесь, — Хайнрих особо подчеркнул это слово, — никто об этом еще не знает. Я абсолютно уверен в своих сотрудниках, они никому не сообщали этих данных.
— Это были не партизаны?
— Нет. Судя по манере ведения боя, осмотру уцелевших тел полицаев, это…
— Хорошо подготовленные диверсанты русских…
— Да. Но откуда у тебя эти сведения? Я тоже читал рапорт Браверманна и показания этого уцелевшего полицейского. Там этих данных нет!
— А со старостой деревни ты не говорил?
— Его нет на месте. Во всяком случае, вчера он в деревне не был. Я допускаю, что он обделался со страху и сидит где-то в подвале. Но с момента нападения прошло уже два дня! Пора бы ему и вылезти!
— Он и вылез. И вчера был здесь.
— Почему у тебя? Он должен был первым делом прийти ко мне! Ведь он…
— Был твоим осведомителем. Так?
— Так. Но… почему он пришел сюда?
— А ты вспомни, где был вчера в одиннадцать часов?
— В батальоне. Проводил инструктаж офицеров… Постой! Ты хочешь сказать, что он приходил ко мне?