Трактир «Ямайка»

Но когда город и долина остались позади, небо заволокло тучами. По обе стороны дороги теперь лежала мрачная невозделанная земля. Деревни по пути попадались все реже. Люди по большей части глядели хмуро. Деревьев почти не было видно, а уж вечнозеленых живых изгородей – и подавно. Потом поднялся ветер и пошел хлестать дождь. Карета с грохотом въехала в Бодмин, серый и мрачный, как и окружавшие его холмы. Пассажиры принялись собирать вещи. Все, кроме Мэри, которая оставалась сидеть в своем углу.

Кучер заглянул в окно кареты, по лицу его текли струйки дождя.

– А вы направляетесь в Лонстон? – спросил он. – В такой вечер ехать через болота небезопасно. Знаете, вы могли бы заночевать в Бодмине, а утром отправимся дальше. Вы будете в карете одна.

– Меня ждут друзья, а поездка меня не пугает. И мне не надо в Лонстон, я сойду у трактира "Ямайка", – сказала Мэри.

Кучер озадаченно взглянул на нее.

– У "Ямайки"? – переспросил он. – А что вам там делать? Это не место для девушки. Вы, верно, что-то путаете. – И он стал пристально разглядывать Мэри, словно не веря собственным ушам.

– О, я слыхала, что это довольно уединенное место, – заметила она, – – но ведь и сама я не городская, а родом из небольшого местечка на берегу Хелфорда. У нас там всегда тихо, зимой и летом, но я никогда не чувствовала себя одинокой.

– Да я ничего такого и не говорил про одиночество, – отвечал кучер.

– Может, как вы есть не здешняя, то и не поняли, о чем я. Вовсе не о двадцати с лишком милях по болотам, хотя и это напугало бы многих. Эй, миссис, можно вас на минутку. – Он повернулся и окликнул женщину у гостиницы "Ройэл". Она зажигала фонарь у подъезда, так как уже почти стемнело. – Растолкуйте вы этой молодой особе. Мне сказали, что она едет до Лонстона, а она просит ссадить ее у "Ямайки".

Женщина спустилась со ступенек и заглянула в карету.

– Это дикое, неуютное место, – сказала она, – и если вы ищете работу, то на тамошних фермах ничего не найдете. Они там, на болотах, не любят чужих. Здесь, в Бодмине, можно устроиться гораздо лучше.

Мэри улыбнулась.

– Не беспокойтесь обо мне, – сказала она. – Я еду к родственникам.

Мой дядя – хозяин трактира "Ямайка".

Последовало долгое молчание. Даже при тусклом свете фонаря Мэри заметила, что оба с изумлением смотрят на нее. От волнения она вдруг похолодела; ей захотелось, чтобы женщина успокоила ее, но та молча отступила.

– Извините, – наконец выговорила она. – Это, конечно, не мое дело.

Доброй ночи.

Кучер, густо покраснев, принялся насвистывать, как бывает с человеком, попавшим в неловкое положение и не знающим, как из него выпутаться.

Поддавшись внезапному порыву, Мэри высунулась из кареты и коснулась его руки.

– Скажите же мне, – промолвила она. – Я не обижусь, что бы мне ни пришлось услышать. Моего дядю здесь не любят? Что-то тут неладно?