И Трой двинулся к выходу из станции, оставляя робота сидеть на полу в полном недоумении...
Над старым кладбищем сгущались серые тучи. Казалось бы, ещё только пару минут назад светило яркое солнце — и вот, пожалуйста, оно фактически потухло, и привычная погода для Хротцбера взяла своё, орошая землю лёгким маленьким (во всяком случае, пока что) дождём.
Между скромных могил и надгробных камней на кладбище возвышался настоящий памятник. Отображён на нём был высокий седовласый человек.
Да, памятник этот стоял в честь погибшего недавно при загадочных обстоятельствах Генри Дриксона. А прямо напротив него стояла девушка с железными, чарующими взгляд, протезами вместо ног. Это была, конечно же, Дороти Янсен, укрывающаяся от капель мелкого (но такого наглого!) дождя под огромным чёрным зонтом.
— Ну что, старина Генри? — с улыбкой произнесла она, глядя на памятник мёртвому представителю корпорации «Майтвилл». — Вот мы и встретились вновь! Ты, наверно, даже и не предполагал, какой будет наша новая встреча? Едва ли ты думал, что я посещу тебя на кладбище, да? Ты, должно быть, считал, что если нам суждено будет встретиться здесь, то в могиле (маленькой, дешёвой, заброшенной всеми могиле) буду лежать я, а не ты. А ты будешь стоять над ней и ухмыляться, как же ловко ты меня провёл! Но нет, Дриксон! В земле лежишь ты, а я всё ещё жива, здорова, и мне делают кунилингус по три раза на день.
Я же помню, прекрасно помню, как ты меня подставил! Да, Дороти, говорил ты, да, ты же получишь столько денег, перед тобой откроется столько возможностей... А твоя жертва — так, ерунда, по сравнению с тем, что ты можешь взять! А я, совсем молодая тогда ещё дурочка, уши-то развесила и слушала каждый твой совет, каждую твою фразу, даже не подозревая о том, на
Минули годы. И вот посмотри, кто я теперь! Одна из главных фигур в корпорации «Кэт-тон» в Хротцбере! Меня знают, меня уважают. Многие мужики готовы жизнью пожертвовать, чтобы провести со мной ночь (из-за моих прекрасных «ног», конечно). А ты... Ты, грязная свинья, лежишь в земле, где тебе самое и место! И помер ты не достойной мужика смертью — ты помер в грязной подворотне, как крыса, как грязный таракан! И это тебе справедливое наказание за то, что ты сделал со мной — да что там! — за то, что ты сделал с миллионами таких, как я! Я думаю, что даже черви не захотят есть твоё грязное ядовитое тело, подлый ты гад! Иначе они отравятся и помрут такой же скверной смертью, какой помер ты!
Никто, кроме самой Железной леди всей этой тирады не слышал, поскольку на кладбище никого больше и не было. Дождь становился всё сильнее и сильнее, и уже едва ли от него мог спасти зонтик, который держала в руке Янсен, но её совершенно не волновала эта мелкая неприятность. Она пришла высказать мёртвому ублюдку всё, что она о нём думает, и никакой дождь ей в этом не помеха.
— Вот так, старина Генри! — торжествующе закончила свою тираду Дороти. — Несмотря на то, что ты со мной сделал, несмотря ни на что — я жива, а ты валяешься в могиле! Назло тебе, назло всем я выжила, а ты обрёл свою позорную смерть! На этом всё! Чтоб тебя в аду черти драли, старый ты прохвост!
И, смачно сплюнув на памятник Генри Дриксону, Дороти повернулась и пошла прочь из кладбища.
Дождь же всё усиливался и усиливался. Он капал на вытесанное из камня лицо покойного Генри Дриксона и создавалось ощущения, будто из глаз памятника катятся большие, крупные слёзы...
Грэг Рэзод стоял под накрапывающим с серых небес дождём за небольшой импровизированной трибуной. Примерно с сотню скинхедов — тех, которых Рэзод сумел созвать на своё так называемое «официальное» выступление, — стояли прямо перед ним, предвкушая, что им такого особенного скажет он.
«Они ждут от меня вдохновения! — подумал Грэг. — И они его от меня получат!»
— Братья! — громогласно провозгласил скинхед, выпрямляя спину. — Сегодня я созвал вас всех здесь, чтобы сказать о том, о чём просто нельзя молчать! Посмотрите, что окружает нас! Посмотрите, какие враги у нас появились за последнее время!!!
Француз с его, видите ли, справедливой ненавистью к нашему фюреру. Мол, Адольф торгует на его территории, что строжайше запрещено законами корпораций.
ЧТО?!! Этот лягушатник ещё смеет что такое говорить? Да фюрер ведь родился и вырос в Хротцбере! Настоящий патриот своего города, настоящий патриот своей страны — и он не имеет право торговать на территории, которая принадлежит ему по праву? И кто нам вообще это говорит? Человек по кличке «Француз»? Тот, который большую часть своей жизни прожил не то, что в другом городе — в другой стране? Да не смешите меня! Какие вообще права на ведение деятельности есть в нашем городе у того, кого прозвали «Французом»?
Скинхеды, стоявшие перед трибуной, начали постепенно подхватывать речь Рэзода одобрительными криками. Грэг не смог скрыть улыбки. Что ж, начало положено!
— И до чего уже доходит, братья! — продолжил свою речь он. — Сегодня утром у Француза взорвалась машина. Мало ли, отчего она взорвалась? Быть может, она вообще была тупо неисправна! Но нет, лягушатник уже нашёл виноватых! Конечно же, это мы, адепты корпорации «Скинни»! Такие заявления нельзя оставлять без внимания! Я более, чем уверен, что никто из наших не хотел убивать жалкого Французишку, но...