Борьбу внутри нее нужно контролировать. Не уменьшить, а изменить.
Что-то сдвинулось внутри Квинн. Словно освобождение. Как будто плотина прорвалась, и тьма внутри нее вырвалась наружу. Гнев все еще бушевал в ней, но теперь он стал другим.
Это трудно назвать или описать, но она чувствовала изменение.
— Я верю в тебя, Квинн.
— Ты это серьезно?
Он широко улыбнулся ей под бородой.
— Абсолютно.
Тяжесть в ее груди уменьшилась.
Она не исчезла полностью, но это уже начало.
— Я сомневаюсь, что Лиам чувствует то же самое.
— Не сомневайся. — Бишоп поднялся на ноги, его колени дрожали, и отряхнул штаны. — Поговори с ним. Стыд процветает в тайне и молчании. Разговор освобождает нас.
Она пнула ногой шальную кучу снега, покрытую грязью.
— Я знала, что ты сможешь помочь, пастор. Тебе следует брать плату.
— Я возьму несколько кустиков «бараньих ушей» Молли. — Теперь настала очередь Бишопа выглядеть смущенным. — У меня закончилась, ну, понимаешь, ТБ.
Квинн скорчила гримасу.
— И тут я поняла, что пора уходить.
— Квинн. — Бишоп протянул руку, взял ее за предплечье и сжал его. — После всего, любовь — это то, что выстояло. Нам нужны люди, чтобы выжить. Мы нуждаемся друг в друге. Это единственное, что отделяет нас от тьмы.
Голубой шарик прижимался к ее ладони — круглый, холодный, твердый. И красивый. Квинн положила его в карман рядом с рогаткой. Напоминание, которое она не собиралась забывать.
Глава 6
Ханна