Последний рейс «Калевы»: тайны остаются
В конце мая — начале июня 2008 года гидрографическое судно ВМС США «Патфайндер» безуспешно искало в территориальных водах Эстонии останки финского пассажирского самолета «Юнкерс-52» «Калева», сбитого советскими бомбардировщиками 14 июня 1940 года. Самолет, между прочим, принадлежал финской компании Aero (нынешней Finnair) и следовал обычным рейсом Таллин — Хельсинки. Поиски велись в предполагаемом месте падения самолета — в 16 морских милях к северо-западу от острова Кери в Финском заливе на глубине от 11 до 32 метров при помощи подводных роботов. Причины, по которой произошла эта трагедия, до сих пор остаются предметом дискуссии. Российская сторона все еще официально не признает советскую ответственность за трагедию, хотя никаких сомнений на этот счет давно уже не осталось. Мало того, что сам момент, когда советский самолет атаковал «Калеву», наблюдали как оказавшиеся поблизости эстонские рыбаки (их рассказ еще в 1941 году был опубликован в Финляндии, так и штурман героического экипажа советского бомбардировщика, который подробно описал славный подвиг сталинских соколов. Бывший флаг-штурман 1-го минно-торпедного авиаполка Балтфлота Герой Советского Союза генерал-лейтенант в отставке Петр Ильич Хохлов в 1988 году в мемуарной книге «Над тремя морями» сообщил о геройском подвиге двух бомбардировщиков Ил-4, сбивших финский пассажирский самолет вблизи Таллина. На одном «Иле» были командир полка Шио Бедзинович Бедзинашвили, сам Хохлов и стрелок сержант Казунов. На втором — командир капитан М.А. Бабушкин, штурман лейтенант Константин Виноградов и стрелок сержант В.А. Лучников. Страна должна знать своих героев!
Петр Ильич утверждал, что «был дан приказ — закрыть бесконтрольный выход иностранных судов и иностранных самолетов из морских портов и с аэродромов Прибалтийских республик… 23 июня 1940 года два наших экипажа во главе с командиром полка полковником Ш.Б. Бедзинашвили вылетели в разведку в северо-западную часть Балтийского моря… Километрах в 3–4 от Таллина я заметил, как с аэродрома Лагсберг (на самом деле — с гражданского аэродрома «Юлемистэ». —
Мы сделали все по правилам, по инструкции. И все же возвращались на аэродром с сожалением о случившемся. В рапортах подробно изложили все обстоятельства, однако были нам упреки: дескать, не сумели принудить «юнкере» к приземлению. Все встало на свои места, когда в поднятом со дна залива фюзеляже обнаружили не только множество материальных ценностей, но и большое количество документов, составляющих государственную тайну… Мы поняли, почему экипаж Ю-52 отказался подчиниться требованию о возвращении на аэродром: ему пришлось бы расплачиваться за шпионаж».
Чувствуется, что Хохлов и его товарищи никаких мук совести за 9 безвинно загубленных жизней не испытывали: приказ есть приказ. Мемуарист, случайно ли, намеренно ли, сдвинул события на 9 дней вперед, к тому времени, когда Эстония была полностью оккупирована советскими войсками, и там уже было просоветское правительство. Хохлов пытался представить дело так, будто на «Калеве» эстонские «бывшие» пытались спастись от справедливого народного гнева, да еще прихватив с собой секретные государственные документы. По его словам, «эксплуататорские классы» «пытались переправить за океан награбленные капиталы» (правда, Балтийское море — не океан). Однако в действительности самолет сбили 14 июня — как раз в день, когда немцы вошли в Париж. Возможно, Петр Ильич за давностью лет перепутал падение Парижа с капитуляцией Франции, последовавшей 22 июня, и поэтому назвал неправильную дату гибели «Калевы». На самом деле главной целью преступления были находившиеся на борту «Калевы» дипкурьеры» — два французских, прибывших к отлету регулярного рейса в Таллин поездом из Риги, и американский дипкурьер и шифровальщик посольства в Москве Генри Антейл, имя которого 4 мая 2007 года было увековечено Госдепартаментом США на мраморной плите, куда занесены инициалы всех американских дипломатов, погибших на службе (http://lenta.ru/news/2008/06/04/ kaleva/). Но дело, думаю, было не в американце, поскольку ничего такого критически важного для Москвы в диппочте американской, равно как и других миссий в Таллине, не содержалось, чтобы ради этого сбивать пассажирский самолет. А вот два французских дипкурьера, Фредерик Марти и Поль Лонге, точно были из Москвы. В справке, выданной 31 октября 2007 года дирекцией Латвийского государственного архива эстонскому историку Тойво Калласу и подписанной директором Н. Ризовым и главой департамента В. Бернане, говорится: «Архивные документы — списки иностранцев, прибывших и выбывших из страны 12 и 14 июня 1940 года, содержат информацию о том, что два французских гражданина, дипломата (так написано в документах) Поль Лонге и Фредерик Марту (даты рождения упомянутых лиц не указаны) прибыли в Латвию 12 июня 1940 года поездом № 5 через пограничный пункт Индра (откуда, не указано) и выехали из Латвии 14 июня 1940 года через пограничный пункт на станции Валка поездом № 2 (фонд 3234, опись 7, дело 228)». Дипкурьеры прибыли из Москвы, поскольку погранпункт Индра расположен на латвийско-советской границе. А убыли они в Эстонию, поскольку погранпункт Валка находится на границе между Латвией и Эстонией. Из Москвы французские дипкурьеры, скорее всего, отбыли 11 июня. Не исключено, что они везли в своих сумках секретное послание советского руководства в Париж, смысл которого сводился к призыву: продержитесь еще немного, очень скоро мы нападем на Гитлера и поможем вам. Дело в том, что Сталин действительно всерьез рассматривал возможность летом 1940 года напасть на Германию, рассчитывая, что вермахт завязнет на линии Мажино. Еще в конце февраля 1940 года, в разгар финской войны, Красная Армия и флот получили приказ считать главными вероятными противникам не поддерживавшие Финляндию Англию и Францию, а Германию и ее союзников. Ради грядущего нападения на Германию демобилизацию после «зимней войны» отложили до 1 июля, ради этого расстреляли польских офицеров в Катыни. Но уже 13 июня Париж был объявлен «открытым городом», и на следующий день в него вступили немецкие войска. Советские предложения, возможно, сделанные французской стороне 11 июня или одним-двумя днями ранее, не только потеряли смысл, но и стали смертельно опасной уликой, если бы о них узнали немцы. Стало ясно, что французы сопротивляться не будут, а компрометирующий Сталина документ очень скоро может попасть в руки немцев. Поэтому было решено уничтожить самолет с дипкурьерами и диппочтой. В тот день, 14 июня, советские войска начали блокаду Эстонии. Поэтому «Калева» мог взлететь из аэропорта Таллина только с разрешения советских военных. Конечно, можно было бы задержать самолет и арестовать дипкурьеров, но это вызвало бы грандиозный международный скандал, о котором стало бы известно немцам. Поэтому «Калеве» дали взлететь, чтобы уничтожить самолет в 10 минутах лета от Таллина над Финским заливом. Чтоб концы в воду.
21 мая 1943 года во время боя с немецкими противолодочными катерами к немцам перебежал трюмный старшина подлодки Щ-303 Борис Галкин — один из немногих перебежчиков во всем советском флоте за войну. На допросе, проводившемся финскими представителями в Таллине, он показал, что в июне 1940 года служил на подводной лодке Щ-301, которой командовал капитан-лейтенант Григорий Гольдберг. 14 июня Щ-301 находилась западнее острова Кери. Ее экипаж видел, как советские самолеты сбили пассажирский самолет, летевший из Эстонии на север. Он упал в районе маяка Кери. Подлодка направилась к месту падения. На воде плавали обломки самолета. Вализы с американской дипломатической почтой и чемодан с французской дипломатической почтой подняли на борт подлодки. Над местом падения появился финский самолет, по которому моряки попытались открыть огонь, но из-за отказа зенитного пулемета не смогли это сделать. Диппочту высушили и передали на подошедший эсминец, который ушел с ней в Кронштадт. Эти показания совпадали с данными финской радиоразведки.
По злой иронии судьбы, год спустя Щ-301 погибла почти в том же месте, где упал «Калева». 28 августа 1941 года в районе острова Кери она подорвалась на финском минном заграждении. Спастись удалось 14 морякам из 36. Их подобрали советские сторожевые катера.
В 2000 году я направлял запрос в архив ФСБ, нет ли у них каких-либо материалов по поводу гибели «Калевы». Мне пришел официальный ответ, что никакими материалами на сей счет архив не располагает. Тут возможны два варианта. Либо соответствующие документы до сих пор не рассекречены, и чекисты вынуждены отрицать их наличие. Либо эти документы были изъяты еще тогда, в 40-м, и либо уничтожены из-за их взрывоопасного характера, либо до сих пор хранятся в еще более секретном Президентском архиве. Неудачи же американских поисков объясняются тем, что точное место падения «Калевы» до сих пор неизвестно. К тому же обломки могло унести течением. Кроме того, позднее советские корабли могли сбросить здесь глубинные бомбы, чтобы замести следы. Может быть, России стоило бы сегодня официально признать вину за советское преступление 1940 года и принести извинения и выплатить компенсацию родственникам погибших. А также рассекретить все относящиеся к этому делу документы, в том числе судовой журнал Щ-301, которые помогли бы найти останки жертв катастрофы. Кроме уже названных, это — финские граждане пилот Бо фон Виллебранд и радист Тауно Лаунис, эстонский гражданин Гунвор-Мария Лутс, германские подданные бизнесмены Рудольф Келлен и Фридрих Офферманн и шведский подданный Макс Хеттингер.
Революционный холокост
Документальный фильм латышского режиссера Эдвинса Сноре «Советская история» (The Soviet Story), снятый латышским творческое объединение «Лабвакар» на деньги Европарламента, произвел определенный шум в Европе (премьера состоялась в здании Европарламента 9 апреля), но пока что недоступен российскому зрителю. Да и вряд ли в ближайшее время будет доступен, разве что на DVD. Поэтому мне захотелось поделиться с читателями впечатлениями от просмотра, сознавая, конечно, что в пересказе содержаниие картины сильно потеряет.
В фильме звучит прекрасная музыка Раймонда Паулса, но показываются там вещи страшные. Авторы последовательно проводят одну простую и давно известную идею — о сходстве, а порой даже тождестве советского и нацистского режимов, одинаково преступных и принесших неисчислимые страдания своим и чужим народам. Принципиальную разницу они усматривают только в том, что коммунисты уничтожали людей преимущественно по классовому принципу, а нацисты преимущественно — по национально-расовому. Хотя и здесь были исключения. Самый известный пример — поляки в Катыни. Этот сюжет в фильме занимает немалое место. 14 Сталин стрелял невинных людей, и Гитлер стрелял невинных людей. Об этом свидетельствуют кинохроника и фото. Только жертв последнего мир чтит как мучеников, а о жертвах последнего стараются забыть, поскольку убивали их во имя святых идеалов. Людей казнили и под свастикой, и под красной звездой, только свастика запрещена, а красная звезда — нет. Несомненной удачей авторов является находка цитаты Маркса о «революционном холокосте»
(Revolutionary Holocaust), под которым он понимал всеобщее истребление «эксплуататорских классов». Но, как подчеркивается в фильме, и репрессиями по национальному признаку Сталин не брезговал. К таковым отнесены «голодомор» 1932/33 гг., направленный против украинских крестьян, катынское преступление, депортации народов Прибалтики в 40-е годы (здесь широко используются экспонаты Музея оккупации в Риге), а также расстрелы украинцев и жителей Прибалтики в конце 30-х — начале 40-х годов (многие из этих захоронений обнаружили немцы). В фильме свидетелями выступают уцелевшие жертвы голодомора и депортаций. Поражает не только сходство гор трупов, но и показанное в фильме поразительное сходство нацистских и советских плакатов. Если ранние нацистские плакаты порой во многом копировали советские образцы, то послевоенные советские плакаты нередко заимствовали изобразительные решения из трофейных нацистских плакатов и картин.
В финале действие переносится в современность. Выступление Владимира Путина, говорящего о распаде СССР как о величайшей трагедии. Депутаты Госдумы от радикальных фракций, вздымающие руки в нацистском приветствии. Знаменитый ролик рогозинской «Родины», где нынешний представитель России в НАТО призывает очистить Москву от мусора в виде нерусских мигрантов, а также не менее нашумевший ролик с убийством русскими национал-социалистами дагестанца и таджика. Мысль авторов фильма — вполне здравая мысль о том, что нежелание признать в полном объеме преступления советского времени, прославление советского прошлого способствует росту ксенофобии.
Есть в фильме и спорные места, и явные ошибки. Например, утверждается, будто «голодомор» одной Украине стоил 7 млн. жизней. Между тем, наиболее близкой к действительности представляется оценка жертв коллективизации и голода в 6 млн. человек, из которых на Украину может приходиться 3–4 млн. Также повторена заниженная цифра советских жертв в Великой Отечественной — 27 млн. человек, тогда как реальная цифра превышает 40 млн. погибших. Авторы фильма, к сожалению, некритически используют давно уже известные документы о будто бы заключенном между НКВД и гестапо в ноябре 1938 года соглашении о совместном решении «еврейского вопроса», по которому будто бы многие евреи и немцы-антифашисты были выданы Гитлеру. Копии этих документов давно гуляют по Интернету, не вызывая доверия у специалистов. Соглашение было датировано 11 ноября 1938 года, а тогда, через день после «хрустальной ночи», Мюллер точно был в Берлине и в Москву не ездил. К тому же в соглашении он назван бригаденфюрером, а этот чин он получил только в 1940 году (http://razvedkanet.narod.ru/ tittletxt/nkvd-gestapoci.htm). В фильме, в документах дата соглашения указана 3 ноября, а Мюллер правильно поименован штандартенфюрером, что, однако, не увеличивает доверие к ним. Тем более, что С.С. Мамулов там поименован начальником Секретариата НКВД, а этот пост он занял лишь в августе 1939 года. Правда, фактически эти обязанности он исполнял еще с начала апреля. Но все равно в Москву Мамулов приехал лишь в декабре 38-го, а на штампе, заверяющем документ, стоит 30 ноября 1938 года. На той же странице, где стоит заверительная подпись Мамулова, вообще стоит дата 5 ноября 1938 года. А в то время начальником Секретариата НКВД был не Мамулов, а М.А. Петров, а с 8 ноября секретариат возглавил Петр Ша-рия. Степан Мамулов же был назначен заместителем начальника секретариата НКВД только 3 января 1939 года. Есть и другие канцелярские несоответствия. Например, в подписи под соглашением Берия назван только начальником Главного управления государственной безопасности, а он в то время был еще и 1-м заместителем наркома внутренних дел. Мюллер именуется начальником IV управления, но гестапо тогда было II управлением, причем Мюллер числился лишь заместителем начальника управления. IV управлением гестапо стало только 27 сентября 1939 года, после образования Имперского главного управления безопасности (РСХА). В русском переводе доверенности, выданной Мюллеру Гейдрихом, последний назван начальником службы безопасности НСДАП. Но в этом качестве Гейдрих не мог отдавать каких-либо распоряжений Мюллеру, который еще не был членом партии и состоял на службе в полиции. Да и подписывать соглашение чиновникам столь разного ранга было бы против всяких бюрократических правил. Мюллер был всего лишь штандартенфюрером, т. е. полковником, а Берия — комиссаром госбезопасности 1-го ранга, т. е. генералом армии.
Трудно сказать, когда именно были сделан документы, посвященные «соглашению Мюллер — Берия». Нельзя исключить, что их изготовили в 1953 году после ареста Берии, чтобы скомпрометировать Лубянского маршала. Но скорее всего, время их появления на свет — 90-е годы, а цель — компрометация Сталина и коммунистов. К тому времени умерли и Мамулов (в 76-м), и Шария (в 83-м), и практически не осталось людей, работавших в конце 30-х годов в центральном аппарате НКВД и знавших все тонкости делопроизводства. Лица, готовившие фальшивки, вероятно, имели доступ в архивы ФСБ, но недостаточно хорошо знали историю НКВД, гестапо и персональные данные упомянутых в документах лиц.
Главное же, поражает полная алогичность подобного соглашения. Неужели для того, чтобы расправиться с собственными евреями, Гитлеру и Сталину требовалось согласовывать это друг с другом? Да и холокост нацисты осуществляли в глубокой тайне и никогда не стали бы делиться этой тайной с большевиками, которым никогда не доверяли. К тому же Берия в августе 38-го был назначен первым замом Ежова без оповещения об этом в газетах, так что для немцев он вряд ли считался бы надежным партнером для подписания соглашения. Они даже не знали, какую должность он занимает. В ноябре 1938 года, когда готовилось смещение Ежова и крупная кадровая чистка в НКВД, вряд ли Берии было до переговоров с немцами.
Также не вызывают большого доверия данные о медицинских экспериментах НКВД в магаданских лагерях, так как построены они только на устных свидетельствах.
Фильм посвящен памяти 20 млн. жертв советского коммунизма. Не очень понятно, откуда взялась данная цифра, но если не точное число, то порядок жертв она отражает. Если взять число жертв красного террора в гражданскую войну в 1 млн. человек, еще около 3 млн. умерло от голода и эпидемий, около 300 тыс. погибло в рядах белых армий. Добавим сюда не менее 6 млн. жертв коллективизации и вызванного ей голода, 1 млн. жертв голода 1946–1947 годов, не менее 1 миллиона, расстрелянных после 1922 года по политическим мотивам, и как минимум столько же политзаключенных, погибших в лагерях. Получается более 13 млн., так что порядок числа жертв определен в фильме верно. И у зрителей возникает прежде всего сочувствие к ним.
Человек, который был Штирлицем
Культовый 12-серийный телефильм «Семнадцать мгновений весны», снятый режиссером Татьяной Лиозно-вой по одноименному роману Юлиана Семенова, дал нам поистине народного героя, запечатленного во множестве анекдотов. Штандартенфюрер Штирлиц, он же — советский разведчик Максим Максимович Исаев, в блестящем исполнении Вячеслава Тихонова, стал любимым героем миллионов телезрителей, превратившись в положительного героя анекдотов. В художественном плане надо признать приоритет Лиозновой в том, что она открыла гипнотическую притягательность эсэсовской формы. «Ночной портье» Лилиан Кавани появился позднее. А Тихонов превосходно сыграл нашего умницу-разведчика, очень убедительно претворяющегося фанатиком-нацистом. Особенно искренне в беседах с Мюллером и Шелленбергом он произносит фразы, которые совпадают с биографией Максима Максимовича Исаева, например: «Я в разведке не первый год». Помните, как герой «Подвига разведчика» пил «за нашу победу»?
ebooksa