Жить жизнь

Матвей наливал виски в стакан. Она чувствовала на себе его взгляд.

Быстро взяла сок и вернулась за стол.

— Ты как в песне. «Така, як ти, бувае раз на все життя, i то — iз неба», — напел он. — Ты точно инопланетянка! — с этими словами Матвей выпил первую порцию виски.

— Надеюсь, дебоша не будет? — в шутку спросила Анна.

— Нет, этой бутылки точно мало, — весело ответил он.

Анна смотрела на него в полном недоумении. Он налил себе еще.

— Ты, кстати, обидела меня сегодня! — заявил Матвей. Анна посмотрела на него ошарашенно. — Когда сказала, что я думаю, что мир вокруг меня крутится.

Анна удивилась: она и представить не могла, что это может его задеть. Тем более что он позволяет себе намного более болезненные высказывания в адрес других.

— Ты меня тоже обидел, — без обиняков заявила она. Он вопросительно посмотрел на нее. — Когда сказал про Стаса.

— Я специально это сказал. Хотел проверить твою психическую устойчивость.

Она ошеломленно смотрела на него: «Может, он под кайфом?» Она всматривалась в его глаза, но в их темно-карей глубине сложно разглядеть зрачки. Движения в пределах нормы, и скорость речи тоже, но он пребывал в непонятной эйфории. Матвей продолжал вертеться на барном стуле, любуясь собой в зеркале.

— И почему все женщины, когда я расстаюсь с ними, готовы на все, лишь бы только я остался? — задал он риторический вопрос своему отражению.

— Что ты имеешь в виду? — не стесняясь своего любопытства, спросила она.

— Ну вот, например, сегодня. «Я все для тебя сделаю, клинику для тебя построю — только не уходи!» — копируя, по всей видимости, тон Марины, процитировал он. — Почему нельзя просто помочь без всяких условий? — он посмотрел на нее. — И ты такая же!

— Не припоминаю, чтобы я ставила условия. Кстати, Люся вернулась, приезжала сегодня ко мне на завтрак. Она может встретиться с тобой в четверг.

— Почему не завтра?

— Потому что завтра у нее тендер. Она просила взять с собой резюме.

Он кивнул.

— Я же в четверг вечером уезжаю! — заявил Матвей к удивлению Анны. — У меня прием в Днепропетровске.

— А когда же ты снимешь мне швы?