Жить жизнь

— И главная «морковка» — Нью-Йорк!

«Применение «Иглы» делает ее покорной. Неизвестно, что происходит в ее голове, но после нее она согласна на все», — утверждал гуру.

Она вспомнила все его разговоры. «Я не спал всю ночь. Я думал о тебе…», «Я не понимал, насколько ты важна для меня, до вчерашней ночи», «Какие могут быть планы у семейного человека? На работу — и назад домой, к тебе! Теперь это моя жизнь. Ты вообще понимаешь, что я переезжаю к тебе?», «Решено! Нужно будет переставить диван и там шведскую стенку разместить», «Пару месяцев поживем — и в ЗАГС. Ты готова?» Анна вновь переживала свои эмоции. Он цинично вводил ее в плюс. «Поезжай домой, принцесса! Поспи. А я приеду через пару часов и сварю тебе борщ», «Теперь все изменится! Мы, рыцари, странные, пока не определились. А я определился! Больше никаких переписок и глупых девиц! Мне нужна только ты! Решено! Завтра меняю статус в фейсбуке на «влюблен»!», «Я действительно люблю тебя».

А потом «подготовка» к резкому перепаду: «Ты опять будешь злиться на меня», «Я не знаю, как тебе сказать», «Я опять тебя подвожу», «Я знаю: мы договорились».

Но! «Все остаются еще на один день», «Я на даче со Славиком», «Я не успеваю приехать сварить тебе борщ», «Я не приеду», «Я уезжаю. Мне удобно поехать с ними». Анна вспомнила свое состояние, когда он уехал на дачу, — уже тогда проснулся этот неконтролируемый страх. Но «Игла» делала ее покорной. Она вспомнила, как ждала встречи перед операцией. Потом операция — Анна вспоминала свое состояние после нее. Как покорно она ждала его! Она ждала его из-за «Иглы» и «морковки». Гала требовала: «Пошли его! Уже достаточно! Расстанься с ним!» — и Виталик тоже говорил это. А она не могла. Слишком много эмоций — и «морковка».

«Все эти техники включают ее эмоции и отключают логику. Пока эмоции включены, она сама найдет тебе оправдания. Не бойся», — говорил гуру.

Она придумывала ему оправдания.

— Он меня боится. Молодость. Только приехал в столицу. Не знает города. Дам ему время, — произнесла она их вслух.

«Когда ты делаешь «Дальше», неизвестность заставляет ее думать о тебе. И догонять тебя. Если почувствуешь, что перегнул, покажи, что тебе нечего скрывать. Продемонстрируй ей свой дом или расскажи, что делал вчера. Она сразу подумает, что сама себя накрутила». Анна горько улыбнулась. Перед глазами стояла сцена, когда она забирала его после семинара. «А ты что, в спальню не пойдешь?», «А почему ты не спрашиваешь, где я был?»

«Подтверждением эффективности техник будет слепое преследование. Она будет готова на все в обмен на одно лишь твое присутствие».

Анна вспомнила, как он отключил телефон, когда убежал в ночь после Арама.

— Ты специально отключил телефон, Матвей. Ты был уверен, что я приеду к тебе. Представляю, как ты ждал, что я приеду и буду биться в истерике. Жаль, что ты никогда не узнаешь, что произошло дальше.

В ее памяти всплывали кадры, только это не кино — это ее жизнь. «Ты будешь бить меня?» Он был убежден, что у нее должна быть именно такая реакция. Настолько убежден, что даже не решился подняться в квартиру. Ведь консьержка тогда не спала. Он делал это уже столько раз, что даже знал, как она себя поведет. И когда она повела себя иначе, он искал причину ее спокойствия. Как он удивился тому, что она спала. Как нюхал стаканы, пытаясь понять причину отсутствия истерики.

— Медитация! — громко сказала Анна. — Меня спасала медитация. И Виталик. Да, я на самом деле непонятна тебе, Матвей.

«Ты действительно инопланетянка, Аня», «Твои реакции наводят меня на мысли о безразличии», «Твоя любовь какая-то странная, не такая, как у всех», «Ты очень сложная, Аня», «Ты как в песне: «Така, як ти, бувае раз на все життя, и то — iз неба»», «Ты точно инопланетянка!»

Все произошедшее поражало ее. Она увидела картину глазами Матвея.

— А ведь Артем прав, — сказала Анна вслух. — Ты не ушлепок, ты — циничный ублюдок! Ты взял молоток и лупишь изо всей силы. Что ты чувствовал, когда оставлял меня после операции? — задала она вопрос в воздух. — Как нужно ненавидеть женщин, чтобы сделать это? Если бы не Виталик, мне был бы конец, — она даже представить себе не могла, что было бы с ней, если бы она поверила его признанию в любви и последнему ночному разговору. — Ты даже не гнушался говорить правду в глаза.

«А я циничен», «Ты в меня влюбилась уже?», «Я хочу, чтобы ты меня добивалась», «Так твоя жизнь все-таки начала делиться на «до меня» и «после меня»?», «Твой лучший секс случился сегодня?», «Ты злишься на меня?», «Ты уже сплела мою куколку вуду?», «Ты уже хочешь от меня детей?», «Не нужны мне все дары мира. Что мне сделать, чтобы Богинская меня полюбила?», «Я специально тебе это сказал! Хотел посмотреть на твою психическую устойчивость», «Вот я, например, манипулятор. Мне нравится манипулировать людьми», «С одной стороны, я хочу нормальных отношений. Но потом я задаю себе вопрос, смогу ли отказаться от той жизни, которой живу», «Ты прокляла меня?» — вспомнила она его СМС.

— Да ты приехал из-за моего ответа. Ты не поверил, что я не бьюсь в истерике. Какой же ты профессионал! Какой артист и жестокий циник!

«Мир, Аня, намного проще, чем ты думаешь», — вспомнились его слова.