– Что с вами? – кричали из темноты.
– Ранили… чтоб его, как же ранили… Кто это был? Кто этот ублюдок?
Во внутреннем дворике зарычал мотоцикл.
Синий свет окрасил прямоугольную автостоянку за Домом Детского Творчества.
Мотоцикл выкатился на неё почти бесшумно, на самой малой скорости. Он замер посередине. От него отделилась стройная фигура в пиджаке с широкими карманами, какие остались теперь только в школьной форме.
Четыре тени легли вокруг фигуры и казалось, что она шагает в центре прицела.
– Стой! – человек с замотанным лицом выступил из тени перед дверью чёрного хода. – Это штаб восстания, сюда нельзя.
– У меня срочное дело.
– Ребят, выходите.
Их было не меньше двух десятков. С арматурными прутьями – они не такие удобные, но куда смертоносней. Металлическими щитами с дырочками. Может быть, старые, списанные, из милицейских запасах, а может вырезали на каком-то заводе. И скрытыми лицами – на всякий случай.
Они выстроились не очень ровной, но очень энергичной цепью. Командир вышел вперёд, поигрывая арматурой с приваренной цепью.
– Ну что, девочка-смерть? Думаешь, мы тебя не узнали?
– Да, я уже в курсе, – ответила Диана, – что меня помнят и узнают. Это приятно. Когда я закончу с Самди, могу дать вам автографы.
– А что ещё ты можешь?
– Если у вас есть маркеры, я могу расписаться на щитах.
– Ты не войдёшь сюда. Ты слишком долго сидела в камере и уже ничего не понимаешь. Убийцы-одиночки больше ничего не решают. На улицы вышел народ. И народ решает сам свою судьбу. Народу не нужды девочки-убийцы, он сам кого хочешь повесит. Поняла?
– Я не понимаю, как это мешает вам меня пропустить.
– Ну так зайди! Давай! Прорвись через цепь! Попробуй!
Диана шагнула к цепи. С той стороны на неё смотрели насмешливые глаза. Стена из щитов топорщилась арматуринами.
Диана развернулась и зашагала к мотоциклу. Взяла коробку и ещё раз задумалась, откуда у них такое оружие. И, что ещё непонятней, зачем? На стрельбы его не возьмёшь…