Двинулись земли низы. Том 1. Двадцатые

Сергей Федоров родился в многодетной крестьянской семье и до 14 лет жил в деревне Ульево Рузского уезда Московской губернии. Пролетарий в первом поколении – в 14-летнем возрасте был отдан родителями в подручные слесаря на фабрику весов и гирь Штеймана. Подручный оказался мальчишкой смышленым и вскоре сам стал слесарем. Истово мечтал выбиться в люди, поэтому после смены, шатаясь от усталости, шел не в кабак, как многие сверстники, а на Миусские вечерне-воскресные курсы для рабочих. Нещадно занимаясь самообразованием, периодически сдавал экстерном экзамены за разные классы гимназии и в 1916 году, к своему 20-летию, слесарь Федоров сделал себе подарок – исполнил мечту и сдал экзамены за полный гимназический курс.

С.Ф. Федоров. 1945 г.

Дорога в университет была открыта, но денег на образование пока не было.

Вскоре грянула Февральская революция, и уволившегося с военного завода бывшего слесаря мобилизовали в армию. Как грамотный, Федоров был отправлен на 4-месячные военные офицерские курсы в Александровском юнкерском военном училище, по окончании которых получил звание прапорщика и взвод в 237 запасном пехотном полку, дислоцированном в подмосковной Шуе. Через несколько месяцев прапорщик Федоров уже командовал ротой, но тут грянула вторая революция – Октябрьская, и ротный вместе со своими солдатами, как тогда выражались, перешел на сторону трудового народа.

Активный участник установления Советской власти в Москве, в Красной армии с момента образования, с августа 1918 года – на колчаковском фронте, где дорос до командира батальона.

В отличии от Шарикова – «на колчаковских фронтах раненый» не на словах, а в реальности. Тяжелое ранение в голову, госпиталь, годичные курсы на инженерном факультете Военно-хозяйственной академии. Закончил их в мае 1920 года, Гражданская война уверенно катилась к концу, и краскома Федорова в должности командира полка демобилизовывают и отправляют получать высшее образование в Московскую горную академию.

Там-то студента Федорова и избрали председателем Профстудкома МГА, а в декабре – поручили вместе с фабрикантом Ишоевым курировать хозяйственные дела Академии.

В Академии Федоров будет одним из самых активных студентов – три года будет руководить Профстудкомом, почти шесть лет будет секретарем партячейки, в 1923-25 будет депутатом Ленинского районного совета Москвы.

И все это - не в ущерб учебе. Федоров станет одним из лучших учеников Губкина, и об этой собранной академиком команде мне еще много придется рассказывать.

Поскольку начальная подготовка у него была довольно хорошей, академию студент Федоров закончил одним из первых, в 1924 году, но был оставлен на кафедре и вскоре стал преподавателем в своей альма-матер. После образования Московского нефтяного института – первый декан геологоразведочного факультета МНИ, заведующий кафедрой геологии нефтяных месторождений Московского нефтяного института имени И.М. Губкина.

Впоследствии – дважды лауреат Сталинской премии (1950 года — «за открытие нового крупного нефтяного месторождения», 1952 года — «за открытие месторождений нефти»).

М.Т. Золоев и С.Ф. Федоров у скважины № 100, открывшей в 1944 году девонскую нефть в Урало-Поволжье. 1962 г.

Член-корреспондент АН СССР (1939), доктор геолого-минералогических наук (1938), профессор (1938). Награжден тремя орденами Трудового Красного Знамени (1939, 1945, 1946), орденом «Знак Почета» (1945), орденом Ленина (1950), орденом Красной Звезды (1957), медалями.

Основатели

Как вы поняли, к концу 1920 года ректор и создатель МГА Дмитрий Артемьев нежданно-негаданно остался, де-факто, без своих людей в академии. Активные и деятельные новые кадры, усилившие преподавательский состав Академии в 1920-м, и без него имели большой вес и авторитет, и, по большому счету, не были ничем обязаны ректору МГА.

Однако ничего для того, чтобы поправить свое пошатнувшееся влияние, Артемьев не делал – скорее, наоборот.

15 февраля 1921 года он выступил на Президиуме с неожиданным заявлением, в котором слагал с себя обязанности по распределению кредитов и предложил заменить его И.М. Губкиным или Н.М. Ишоевым. По сути – самоустранился от распределения финансовых потоков. Представители всех секций МГА, недоумевая, согласились с этим предложением.

Дальше – больше. Дмитрий Николаевич все больше отходил от дел и целым днями занимался ничегонеделанием. Владимир Обручев, в июне устроившийся на работу в Академию (и уже к концу 1921 г. ставший проректором) так описывал свою первую встречу с Артемьевым:

«Я явился к ректору, минералогу Д.Н. Артемьеву. Он жил в южном крыле корпуса, занимая большую квартиру, на три четверти пустовавшую. В его кабинете, обращенном в сторону Москвы-реки, у одного из окон стоял хороший телескоп, оставшийся, вероятно, в наследство от Мещанского училища. В телескоп прекрасно была видна Хамовническая набережная и большие казармы на ней, и в открытые окна можно было даже рассмотреть, что делается в отдельных комнатах зданий на набережной. Говорили, что ректор часами сидит за этим занятием у телескопа. Вставал он чуть не в полдень, и я долго ждал его в прихожей».

Причина апатии ректора выяснилась только к концу года. В ноябре 1921 года по поручению Наркомпроса и Наркомвнешторга Д.Н. Артемьев выехал в командировку в Швецию и Германию. А перед отъездом собственноручно написал приказ о том, что исполняющим обязанности ректора МГА остается профессор Губкин.