Двинулись земли низы. Том 1. Двадцатые

Юбилей

Как я уже говорил, самым трудным годом за всю историю Академии был 1922 год. Но в итоге его все-таки удалось пережить, и в следующем, 1923 году, ректор Губкин решил отметить это событие празднованием некруглого юбилея – четвертой годовщины Московской горной академии и первой годовщины работы Рабфака имени Артема, созданного при ней.

Не надо загибать пальцы – действительно, декрет о создании МГА был подписан 4 сентября 1918 года, но днем рождения МГА считался совсем другой день. Губкин полагал основанием Академии ее торжественное открытие 12 января 1919 года, праздновавшееся при пятиградусной температуре в помещениях и с фуршетом, представлявшим собой «чай с горошинами сахара и редкими бутербродиками величиной с резинку». Большего даже бывший миллионер Аршинов, организовывавший праздник, в голодный 19-й год не смог добыть.

Так, или иначе, а праздновать четырехлетие Московской горной академии решили 12 февраля 1923 года, и не спрашивайте меня – почему. Организацией юбилея занимался в основном студент Василий Семичев – большой приятель Валерьяна Языкова, занимавший в то время должность управделами Академии.

Василий Семичев в 1930-е.

Его и отправили приглашать вождей – потому что какой может быть юбилей без свадебного генерала?

В архиве сохранился выданный Василию мандат со списком приглашаемых, и этот список очень доходчиво объясняет, кого в 1923 году в Академии считали «серьезными людьми».

Пришел, впрочем, только Михаил Калинин, которого и чествовали на юбилее.

Празднование началось словами Губкина, который представил собравшимся Всероссийского старосту Михаила Ивановича Калинина (бурные, несмолкаемые аплодисменты) и предложил избрать Почетный президиум настоящего торжественного заседания в составе: Ленина, Троцкого, Калинина и Луначарского. Зал в восторге, вновь звучат «единодушные аплодисменты», оркестр играет «Интернационал».

После чего начались выступления. Я не буду цитировать всех ораторов, ограничусь только тремя – Губкиным, Фадеевым и Калининым. Их выступления, пожалуй, лучше всего позволяют понять дух того времени, и уяснить – каким же представлялась в 1923 году главная задача советского технического вуза.

В своем отчетном докладе ректор Губкин отметил главное достижение МГА:

«В этом году в Академию влилась свежая струя: поступило много партийных и ответственных советских работников, а также значительное количество рабфаковцев — чистейших пролетариев и крестьян. Так как при приеме классовому подбору было придано большее значение, чем научной подготовке, и вопрос о пролетаризации Академии доминировал над всем, то, естественно, научная подготовка вновь поступивших студентов оказалась недостаточной для успешного прохождения курса Академии. Поэтому для устранения этого неудобства по инициативе самого студенчества и некоторых профессоров и преподавателей были устроены групповые занятия, где лекционная система была заменена урочной, как в средней школе, буквально с заданием и спрашиванием уроков <…>.

Московская Горная Академия — детище Революции — создана Советской властью четыре года тому назад в буре и огне революционной борьбы; она есть живое свидетельство проявления творческой мощи и способностей пролетариата. Отблески этой революционной бури горят на ней и отразились в самом характере нашей высшей школы. Она сверху донизу пронизана революционным духом, составляющим живую душу всего студенчества, которое по своему классовому составу принадлежит рабочим и крестьянам. Эти две категории студентов составляют 73%, тогда как на все прочие: трудовой интеллигенции, служащих и проч. приходится 27%».

Примерно о том же - классовом составе студентов говорил и секретарь партийной организации Академии, студент-геолог Александр Фадеев:

«Товарищи, я должен передать вам приветствие от ячейки коммунистической партии при МГА. На этом торжественном заседании мы должны подвести итоги по пролетаризации нашей школы. Первый итог — исключительно пролетарский состав студентов, тесная, дружная связь коммунистической части с беспартийной массой. Доказательством этого служат факты совместного, дружного выступления по политическим вопросам, единодушной работы в предметных комиссиях и другие».

Но радикальнее всех выступила приглашенная звезда – Михаил Калинин. Номинальный глава государства, председатель ВЦИК свое выступление посвятил одной теме – десакрализации науки.

И. Сталин, В. Ленин, М. Калинин.

Калинин, за плечами которого было только земское начальное училище и два года обучения во 2-м Нарвском вечернем училище для взрослых рабочих, в своем выступлении объяснял студентам и преподавателям Академии:

«Врачебная практика, лекторская работа то же, что и работа сапожника и столяра, не больше и не меньше, как ремесло. В первом случае мы имели дело с ремеслом, более трудным, требующим больше знаний и умения, но все же с ремеслом.

То же самое следует сказать о профессии инженера. Здесь нет ничего особенного, сверхъестественного, где один может работать, а другой нет. Здесь может работать всякий, стоит лишь получить необходимые знания. Это понизит авторитет инженера, как специфически присущий определенной касте людей, способностей и знаний. Рабфаковец сливает науку, ее работников с массой рабочих и крестьян, вливая плебейскую кровь в среду, до сих пор привилегированную. В этом глубина пролетаризации высшей школы и дополнительная сторона к нашей задаче получить красных командиров в науке и технике.