— Пропустите, — просил голос, полный надежды, пытаясь высмотреть что-то за спинами.
— Нет.
— Пожалуйста… — шагнул он на нацеленные ружья.
Но те, кто их держал, не шевельнулись.
— Я только спросить…
— Паша, скоро Света переоденется и выйдет сама.
Пашка разочарованно выдохнул и отвернулся от импровизированной стены раздевалки из выстроенных рядами стрельцов.
— Да сколько уже можно переодеваться! — возмутился Федор, потрясая блокнотиком, исписанным расчетами. — Вот смотрите, снять брюки, надеть брюки — сорок секунд! Так?
— Коэффициент сложности на платье, — мягко подсказал ему я.
— Ну, допустим, пять! — черканул он на записи.
Рядом скептически цокнул Пашка.
— Ладно, двадцать! Но не полтора часа ведь!
— Это если платье подойдет, — разумно заметил наш капитан.
— Но оно же одно! — возопил брат, не понимая.
— Федор, это сложная система уравнений из платья, туфель, прически, перчаток, колготок и косметики, — буркнул из своего угла Артем.
Впервые, кстати, за полтора часа. Он обиделся настолько сильно, что отсел от всех в дальний край зала да так и сидел по-турецки, прижимая к себе скрипку и что-то шепча. Ругал нас, наверное. За дело ругал, хотя желали мы только хорошего, искренне надеясь обрадовать приятным сюрпризом.
— Вот-вот, — поддакнул Паша, обрадовавшись оживлению друга.
Ему было неуютней всех — ведь идея «сделать скрипку лучше» исходила лично от него, хоть вину мы по-товарищески разделили на всех.
— Но она же все это примеряла! И ей понравилось!
— Там все не так просто, — вздохнул я, пытаясь от скуки закрепить головной убор шамана на голове. — Между двумя открытиями холодильника может появиться мороженое, верно?