— Это принцип Шредингера, — сочувственно хлопнул его по плечу Артем. — Вне зоны видимости девушка может быть с одинаковой долей вероятности переодета и не переодета. Поэтому всегда учитывай оба варианта, планируя совместное время.
— И они все такие? — обреченно уставился брат на нашу танцовщицу, спокойно прошествовавшую обратно в гримерку.
— Хочешь понимать девочек — учи квантовую физику, — наставительно поднял палец вверх наш скрипач.
— А с чего лучше начать? — заинтересовался Паша.
— С переодевания, — разогнал я их, указав на сундуки с одеждой. — Нас уже время поджимает, а там, за стенкой, вообще может не освободиться.
Народ поинтересовался временем на часах Артема, охнул и в бодром темпе рванул к личным вещам.
Ребятам — черные фраки с серебристым узором школьного герба у сердца; белыми рубашками и красной бабочкой; лакированные до зеркального блеска туфли, золотые запонки и горсть перстней, щедро насыпанных Федором. Мне — серебристый костюм, белоснежные ботинки, серебристые запонки и набор личных колец, разбавлять которые брат посчитал ненужным. Герб вышит красным, рубашка расстегнута на одну пуговицу.
— И долго вы? — недовольно пропел Светин голос.
Реплика справедливого возмущения застряла в горле, стоило к ней повернуться. Рядом тяжело сглотнул Пашка.
Белое с серебром платье, украшенное алым кантом, невольно приковывало взгляд. И это — с учетом того, что мы видели его не единожды, а значит, дело наверняка заключалось не только в нем, но в таланте его носить. Будто не многослойный отрез ткани на плечах, а сама зима завернула девушку в наряд из вьюги, на котором алое смотрелось нетронутыми зимними ягодами на снегу — признаком лютой зимы. Ледяная тиара из серебра с алмазами и холод в глазах, от которого сердце давило чувством несуществующей вины. Белый грим на лице, черные брови и яркая подводка губ, нанесенные специально, чтобы компенсировать расстояние до зрителей, но одновременно — преображающие облик в нечто нечеловечески бесстрастное. Шлейф платья, украшенный квадратиками фольгированной ткани и обернутый десяток раз от пояса и ниже, смотрелся утренней изморозью. В танце этот край должен был разматываться и подпадать под острое лезвие, взлетая от резкого движения вверх, чтобы доказать опасность замысла и украсить номер. Сейчас кольца нет, потому и резать нечем. Хм, интересно, а если Звездочками?…
— Боже мой, надеть и снять брюки — это ведь сорок секунд! — закатила Света глаза и с неудовольствием прошествовала обратно в свою гримерку.
Простым словом «шагать» назвать эту походку уже было нельзя.
— Не, это ж надо, а? — как-то не всерьез возмутился Артем.
— Ага, — выдавил из пересохшего горла Паша.
— Не, такую Снегурочку лучше не звать, — высказал свое веское мнение Федор.
— Это почему? — повернулся к нему капитан.
— У такой дедушка вообще никакие стихи слушать не будет. И чужие подарки заберет.
— Она приходит со словом «вечность» в качестве подарка, — меланхолично произнес Артем.
— Тоже верно, — невольно согласился Пашка, с опаской глядя в сторону Светы.
— Ерунду говорите, — рубанул я. — Отличное платье и образ отличный. А Света — добрая. Все, собрались. Прокатываем номер еще один раз и выходим.
ebooksa