— А ты… это можешь?
— Теперь уже могу. Только мне нужна твоя машина. Она… в общем, это долго объяснять, но без неё я не могу перемещаться в пространстве.
— Бери, — кивнул Егор. — Да и как я могу тебе запретить? И вообще она уже давно не моя и, как я подозреваю, вовсе не машина.
— Машина, машина, — успокоила его Анюта. — Только совсем другая. Так я поехала?
— Что, прямо сейчас?
— А чего ждать?
— И то верно… И сколько тебя не будет?
— Точно сказать не могу. Может, сутки. Может, больше. Ждите.
Они попрощались, вылезли из машины и захлопнули дверцы. Анюта затемнила стекла, коротко просигналила, плавно тронулась с места и, набирая скорость, скрылась в ближайшем переулке.
— Вот чёрт, — сказал Егор, хлопнув по нагрудному карману, — сигареты забыл.
— Пошли, — сказал Володька, — у меня дома есть. И пиво ещё осталось.
— Пиво — это хорошо, — задумчиво сказал Егор. — Но мне что-то захотелось водки.
— Не вижу препятствий, — согласился Четвертаков.
И они направились к ближайшему гастроному.
Глава двадцать шестая
Водка на этот раз произвела на организм не большее впечатление, чем обычная вода из-под крана. Они уговорили пол-литра на двоих под бутерброды с копчёной колбасой и пиво и остались при этом совершенно трезвые.
— Не берет, — констатировал Четвертаков, разглядывая пустую бутылку из-под «Гжелки» в своей руке так, словно видел её впервые в жизни. — Последний раз со мной подобный случай произошёл в Афгане. Мы тогда, помнится, с лейтенантом Сашкой Ржаным, командиром разведвзвода, минут за сто пятьдесят около литра чистейшего медицинского спирта убрали вдвоём, а в качестве закуски нам служила пачка печенья «Юбилейное».
— И что? — вяло поинтересовался Егор.
— И ничего. Ни в одном глазу. Тогда тоже смерть-старушка совсем рядом ходила.
— Сейчас она не просто ходит. Практически с нами третьей сидит. И не только с нами. — Егор покачал головой. — Нет, на самом деле всё равно не ощущаю. Головой понимаю, а так, чтобы всем, что называется естеством, — нет.