– Да, Егор Мотельевич, – с готовностью отвечает тот.
– Вот, ты декан психологического факультета.
– Да, Егор Мотельевич, я.
– И при этом ты похож на тюфяк. Не обижайся, пожалуйста, но сам посмотри. Тюфяк.
И ректор взглянул на меня вопросительно, как бы спрашивая, верно?
Я уклончиво повертел головой – как бы и вверх-вниз, и влево-вправо. А Иван Ильич нервно захихикал, расплывшись в своей обычной широкой улыбке. Только глаза у него в этот раз не смеялись.
Егор Мотельевич докурил и ушёл. Ушёл и Иван Ильич. А я остался и закурил ещё одну. Меня расстроило то, что его назвали тюфяком. Сразу по двум причинам. Во-первых, он мой друг. Во-вторых, он в самом деле похож на тюфяк. Толстый живот под свалявшимся свитером, джинсы как шаровары. И этот вот тюфяк, а не меня молодого и красивого, с улыбкой хлопает по жопе Мария Петровна!
***
Как-то мы с ректором стояли во дворике и курили. Кругом суетились студенты, смеялись, шутили друг над другом, обнимались и целовались. Ректор покачал головой, и сказал:
– Мда, а ведь я тоже был молодым.
– Ну, – кивнул я, – вы и сейчас вроде не старый.
– Помню, как-то в Питере зимой, – мечтательно продолжил он, – в бордовом плаще на голое тело кружусь по Сенной площади, совершенно пьяный, а кругом люди-люди-люди… Мне кажется, что я прекрасен и танцую вальс, и все девушки от меня без ума.
Он бросил окурок в урну и пошёл прочь:
– Эх, было время!..
***
Как-то во время лекции по этике меня совсем занесло. Вообще это часто бывает: я говорю, говорю, увлекаюсь, и в какой-то момент понимаю, что рассказываю нечто, не имеющее никакого отношения к предмету. Глаза горят, размахиваю руками, и замечаю, что студенты тоже увлекаются, смотрят на меня внимательно, перестают даже болтать и пялиться в смартфоны.
В этот раз я вдруг вспомнил Средневековье.
– В Средние века, – поведал я, – был один такой граф. Жил он с маленькой дочерью в своём замке. Жил-жил, не тужил, да очень переживал, как бы ей не овладел дьявол.
В смысле, в то время вообще считалось, что женщина сосуд греха и орудие дьявола. Некоторые ученые даже истолковывали латинское слово «femina» – женщина – как «имеющая меньше веры». Ошибочно.
Короче, этот папа очень беспокоился, что его доченька подрастёт и дьявол её искусит. И тогда она, обуянная грехом, уже не попадет в рай. А отправится прямо в ад.
ebooksa