Про Арсена Делона не забыли? Хоть Елена пока что не побывала во Франции, с этим молодым мужчиной она повстречалась, пообщалась, погуляла по московским паркам. Поцеловала, чтоб не расстраивался. Вид у Арсена был до того грустный, что он выглядел прям как Пьеро с Мальвиной или Коломбиной. Даже набриолиненная причёска не мешала.
Младший Сергеевский тем временем придал себе деловой вид, довершил все свои дела и вернулся к частной жизни. Пожал Елене руку и вместе с нею прибыл в Нью-Йорк.
С одним ограничением. Елена попотела, пока не получила разрешение от ФСБ. Сами понимаете. Она же много лет прожила на Западе и лишь недавно из-под палки вернулась в Москву. И вдруг обратно? А если навсегда? Ещё, небось, следили.
В предыдущий раз мы видели Родиона с взлохмаченной шевелюрой. Сейчас он выглядел куда лучше: волосы стали немного короче и уже менее лохматые. В холостяцкой жизни кандидата наук появилась девушка, которая, тем не менее, выбирала его не за внешность. Но как говорили они сами, это просто дружба.
…Они только что вышли из номера одного из отелей Манхэттена. «Пенсильвания», если хотите точности (сразу скажем, на дальнейшие события эта подробность не повлияла). Ах да, они ещё собирались в Музей современного искусства. Пока что было некогда. Сейчас навестят достойную женщину, а потом уже можно будет самим делать что душе угодно (достойную, несмотря на былые трения с дочерью).
Здесь, кстати говоря, Елена вспомнила одну историю от астронавта Роберта Брауна. Как раз в тему, то есть о соотношении частной жизни и политики. Расскажем, пока есть время.
Роберт в школе дружил с одноклассником Ахмедом. У них часто случались всякие забавные случаи, и Роберт рассказывал эти истории родным и гостям. Один въедливый родственник каждый раз придирался: «Боб сеет национальную рознь. Ахмед у него обязательно плохой». Да что поделаешь? Был бы другой приятель, были бы другие истории. Разные люди-то бывают.
Разобрались. Вернёмся к Родиону с подругой. Хоть они и познакомились уже во взрослом возрасте, в отличие от вышеупомянутых. Родиону на тот момент (февраль девятнадцатого) было тридцать пять лет, а Елене… Говорит, двадцать пять. Уже который год.
Вернулись. Продолжим.
На этом месте у кандидата наук случилась одна проблема (или не проблема, в зависимости от точки зрения). Он, в отличие от своей подруги, за последние тридцать лет ни разу не посещал церковь. Точнее, не мог определиться. То «за» выбирал, то «против», а выбрать всё не мог. У его отца была примерно та же позиция. А что скажет матушка Елены? Да и вообще, с благовоспитанными буржуазными гражданами надо бы поосторожнее.
Родион пробежал глазами по нёбоскрёбам, которые он к тому времени уже видел. Не в первый раз в Нью-Йорке. С другой стороны, перед поездкой он проштудировал книгу Ады Баскиной о повседневной жизни американцев. А Елена сразу вспомнила песни Вилли Токарева. Она, кстати говоря, жила неподалёку и даже немного с ним пообщалась. Обсуждали, какая западная страна больше подходит для жизни… Ладно, потом.
Родион принюхался.
— Кой-чем пахнет. Кажется, свободой. Ещё здесь пахнет большим яблоком. Я недавно хрумкал вкусным красным спелым яблоком. Похожий запах.
Елена тоже пошевелила ноздрями и почувствовала тот запах, из-за которого её американская матушка уехала из нашей страны.
— Всё готово, можем идти, — заключил Родион, поправив рукав полосатой рубашки, торчавший из-под пальто. На лохматой голове была не вполне привычная для современности шляпа (Елена вспоминала, что такую же шляпу носит её вечно брюзжащий сосед). Зато очки показались лишними. Пусть будут контактные линзы.
Родионов отец, кстати, обещал деньги на коррекцию зрения. Не дал, что и ожидалось.
— Интересно, что мама про тебя скажет. Небось, сравнит с каким-нибудь, как его там…
— С кем ещё? — забеспокоился Родион. Ох уж эти тонкости чуждой заокеанской культуры.
— Наверно, с профессором Фринком. Это из «Симпсонов».
Родион резко замер, после чего покосился на подругу.
ebooksa