Деклан с Уэсли тем временем возятся с глушителем. Деклан уже запрограммировал его, и теперь они опускают прибор в дыру в стене. Все это время я внимательно слежу за Уэсли. Если вдруг он набросится на нас, я выстрелю ему по лодыжкам.
Внезапно Миа сжимает пальцы, впиваясь ногтями мне в ладонь, и я резко отдергиваю руку. Она дышит тяжело, словно задыхается. Я приподнимаю ей голову, и она открывает глаза.
– Послушай, – шепчу я, – не важно помнишь ты меня или нет. Ты была… нет, ты до сих пор моя лучшая подруга. И я выведу тебя из этой игры.
Миа заходится криком.
Деклан бросается к нам.
– У нее шок.
Он легко подхватывает девушку на руки, как будто она весит не больше его рюкзака, и выходит из зала. Мы с Уэсли следуем за ним. Я двигаюсь в нескольких шагах позади, держа в одной руке пистолет, а в другой – электрошокер.
– Это не я напал на тебя, – говорит Уэсли, сбегая по винтовой лестнице и поворачиваясь ко мне.
Я медленно спускаюсь за ним. От головокружения, отвратительного запаха и всего того, что сейчас произошло, съеденный несколько часов назад батончик ПДР грозит подкатить к горлу.
Уэсли останавливается на нижней ступеньке и поджидает. Я делаю шаг влево – он загораживает мне путь. То же самое повторяется еще три раза. Деклан с Миа уже снаружи, и я чувствую себя в западне. Я поднимаю «глок» и тычу им в Уэсли – дуло со стуком ударяется о кость. Зубы у меня стучат.
– Вперед, – командую я.
– Деклан рассказал мне, что с тобой произошло. Я тут ни при чем.
Уэсли отступает в сторону. Я тут же спрыгиваю со ступеньки и проношусь мимо него, бросив на ходу:
– Забудь.
Уэсли хватает меня за руку и разворачивает лицом к себе. Я снова наставляю на него пистолет, на этот раз метя в живот.
– Думаешь, я стал таким по собственной воле? Я мечтал оказаться в этой игре ничуть не больше твоего. – Он отталкивает дуло «глока». – У нас с тобой одна цель. Прибереги патроны для Томаса Ланкастера.
Ланкастер. Должно быть, это главный человек в «Лан корп» – Создатель моего кошмарного сна наяву. Томас Ланкастер – вот кто искалечил мне жизнь.
Уэсли уходит, а я так и остаюсь с пистолетом в руках. Меня переполняет злоба – на Уэсли с Декланом. На себя. Я пинаю стену, прикрытую отставшими обоями, и кричу так, что в груди становится больно, а лицо горит.
Внезапно я начинаю перемещаться между своим телом и головой Оливии.
Она находится в комнате с яркими лампами на потолке, где ее обследуют два врача – Коста и незнакомый мне молодой человек. Я забываю о злости и прислушиваюсь к их разговору.