Вряд ли я смогу причинить много вреда. Кроме стола и стульев в зале ничего нет.
– Постараюсь держать себя в руках, – отвечаю я.
«Разве что выпрыгну в окошко», – хочется мне добавить. Но Беннет уже повернулся к двери, а у меня нет ни малейшего желания его задерживать. Кроме того, стеклянные стены невероятно толстые – даже отсюда видно.
Дверь за Беннетом захлопывается. С минуту я выжидаю, не вернется ли он. Потом принимаюсь мерить шагами комнату: от колонны к колонне, вверх по одной лестнице и вниз по другой – Словно соединяю точки, чтобы получить рисунок. То и дело я запинаюсь о штанины белых накрахмаленных брюк, и мне приходится снова закручивать пояс в рулетик.
– Хорошо выглядишь, Клавдия.
Я резко оборачиваюсь. Ланкастер стоит на верхней площадке одной из лестниц и беззаботно улыбается. Когда я бросаю быстрый взгляд на открытую дверь у него за спиной, он грозит мне пальцем.
– Сама ведь знаешь, что дальше лифта тебе не пройти. К чему пытаться?
В сознании проплывает картинка: Томас Ланкастер, окруженный людьми в деловых костюмах. Мне вспоминается, как он ругался, хватаясь за левую щеку.
Я трясу головой, отгоняя воспоминание. Мне отчаянно хочется уцепиться за него, попытаться вспомнить что-нибудь еще, но слишком многое сейчас на кону.
– Я не собираюсь сбегать, – говорю я.
Ланкастер стоит так близко, что я вижу у него на лице шрам, оставшийся после моего удара. И зажатый в руке электрошокер; выглядит он гораздо смертоноснее, чем пушка Деклана. Даже не сомневаюсь, что Ланкастер с удовольствием пустит его в ход.
– Нападать на тебя я тоже не планирую, – добавляю я.
– Ух ты, какие мы покорные!
– Просто устала.
Усмехнувшись, Ланкастер делает мне знак подойти. Прежде чем подчиниться, я с силой впиваюсь ногтями в ладони, чтобы сдержать подкатившую к горлу желчь. Ланкастер смотрит на меня с улыбкой. Зубы у него еще совершеннее, чем у Джиллиан, а кожа слишком гладкая для нормального человека. Он кладет руку мне на плечо и спрашивает: