Пустошь

Этой женщине лет сорок, а не семнадцать. У нее изможденное рябое лицо. Грудь прикрывает только легкомысленная маечка, сквозь прозрачную кожу просвечивают ребра. На бедрах болтаются поношенные штаны цвета хаки. Босые ноги покрыты синяками. Если бы не направленный мне в лоб пистолет, я бы вряд ли ее испугалась.

Но пистолет на меня все-таки направлен, и держащая его женщина явно не на моей стороне. Если повезет, она сразу меня пристрелит, а не заставит спариваться с другими пленниками в надежде получить больше еды. За людоедами такое водится – они любят пухленьких младенцев.

– Тебе не тяжело? Могу подержать.

Мои слова удивляют нас обеих. Женщина презрительно ухмыляется, слегка опускает пушку, и теперь дуло смотрит мне между глаз.

– Ну, давай. Стреляй, если смеешь.

– Если смею?

У нее в руке пистолет, мои пальцы сцеплены на макушке, а я еще ее подзадориваю… Мазохистка.

Мне до смерти страшно, но я киваю и улыбаюсь.

Однако женщина не стреляет, а смеется мне в лицо. Ее костлявое тело сотрясается, словно подвешенный в воздухе скелет. Только бы Итан ее услышал…

– Ты так легко не отделаешься, детка. Слишком много ты для меня значишь. Вопрос только в том… – она кивает на закрытую дверь зала суда и ухмыляется, – … скольких мы заберем с собой.

«Мы»…

При звуке этого слова мне хочется закричать. Ну конечно, она не одна – людоеды всегда охотятся целыми кланами. Я делаю осторожный шаг в ее сторону.

– Ни с места! – шипит она, раздувая ноздри.

Я делаю еще один шаг. Другой. Третий. Хотя кости и мышцы превратились в желе, я продолжаю идти. Если сделать вид, что мне не страшно, может, еще удастся пережить сегодняшний день. Даже не вспомнить, сколько раз этот прием срабатывал в прошлом. Мы стоим так близко, что я почти чую запах собственного страха, смешанный с резким, гнилостным запахом женщины; почти чувствую холодное дуло пистолета.

– Ну, давай же, – вызывающе бросаю я.

Дальше все происходит как в тумане. Итан что-то выкрикивает, и женщина резко поворачивается к нему. Я бросаюсь вперед. Пистолет выстреливает. Потом я стою, обхватив руками тощее существо, которое хочет меня убить, дрожу всем телом и не могу понять, кто из нас ранен. Оглушенная выстрелом, я не сразу осознаю, что Итан зовет меня по имени и просит обыскать людоедшу.

Я отступаю назад, и женщина оседает на пол. Она лежит неподвижно, по короткой майке расползается красное пятно. Потом ее грудь вздымается, в горле что-то клокочет, и она открывает глаза.

– Я… где я?..

Ее безумные карие глаза смотрят прямо на меня. Мне хочется растаять, провалиться сквозь пол, но я стою неподвижно, как статуя, не в силах отвести взгляда.

– Помогите… – Теперь ее голос звучит по-другому: в нем появился акцент, которого не было раньше. – Я чувствую его! Достаньте, достаньте!