– Какую ты выбрала тему? – Спрашивает парень.
– Ограничение рождаемости. А ты?
Он не отвечает. Тогда Оливия наклоняется над его столом. Шрифт слишком мелкий, но заголовок видно ясно:
Натали Рагленд. Исследовательница, о которой рассказывал Деклан. Автор теории, породившей игры, и бабушка их создателя.
Оливия поднимает взгляд от стола и пристально смотрит на парня:
– Таких рефератов будет штук пять, не меньше!
Когда на возвышении появляется голограмма преподавателя, Оливия понижает голос до шепота и спрашивает:
– Родители очень злятся, что ты не пошел на день рождения к бабушке?
На этом я ее покидаю.
Я заглядываю в пустые темные глаза Джереми, который сидит на другом конце комнаты, и понимаю, что секунду назад видела его геймера. А еще я понимаю, что поездка Оливии – это наш с Декланом шанс отправиться на поиски пропавшего персонажа.
Когда я спускаюсь за Декланом в подвал, я буквально летаю. Но как только мы выходим из бара, мой восторг начинает улетучиваться: на улице, наверное, градусов сорок пять.
Еще прошлой ночью в баре было так холодно, что зубы у меня стучали, а тело покрылось гусиной кожей.
– Ты уверена, что тебе ничего не угрожает? – Спрашивает Деклан.
Я закатываю глаза: он задает этот вопрос уже раз четвертый. Деклан делает мне знак повернуться к нему спиной. Он поправляет лямки моего рюкзака, чтобы вес не слишком оттягивал плечи, и убирает руки, скользнув кончиками пальцев по моим бокам.
Я коротко вдыхаю, стараясь не обращать внимания на бегущие по коже мурашки, и говорю:
– У нас как минимум несколько часов.
Деклан вкладывает мне в руку что-то измятое – упаковку ПДР.
– Поешь, Вертью. С нашей последней встречи ты исхудала еще сильнее.