Лгунья

Глава 39. Покушение

В двери небольшого аккуратного домика Ранхаш зашёл стремительно, почти не хромая, и сразу же увидел данетия Трибана, который с самым мрачным видом слушал высокого тощего оборотня с куцей бородкой и растрёпанными светло-русыми волосами. Оборотни, стоящие у дверей, сперва с угрозой шагнули к харену, но, узнав его, поспешили отступить.

— Харен, — Трибан встрепенулся и, махнув своему собеседнику рукой, шагнул к начальнику. — Хорошо, что вы приехали так быстро и вместе с господином Шидаем.

Шидай удивлённо приподнял брови.

— Наш лекарь, — данетий кивнул на оборотня с куцей бородкой, — осмотрел Милыя, но установить причину смерти не смог.

— Это однозначно отравление, — вмешался в разговор упомянутый лекарь. Судя по гримасе, ему не очень польстили слова данетия. — Но непонятно, чем именно он отравился.

— И как удалось его отравить, — добавил Трибан, мрачнея ещё больше. — За ним же постоянно наблюдали наши, и на улицу его не выпускали. Только если… — он умолк, не договорив, но продолжения и не требовалось. Неужели среди сыскарей завёлся предатель? И как давно?

Этот дом Ранхаш выбрал сам. Милыя поместили сюда в строжайшей тайне, и о его местонахождении знали только пятеро оборотней помимо самого Ранхаша. Даже Шидай не знал. Милый не противился заключению. Наоборот, обрадовался. Жить в настоящем доме на всём готовом… Он уже не помнил, когда последний раз так замечательно жил. Еду для него готовили здесь же, и ел он вместе с охранниками. Если бы отравили еду, то охрана тоже была бы уже мертва.

— Пойдём посмотрим, — решил Шидай и, принюхавшись, направился в одну из комнат, что располагалась по левую руку.

Милый лежал на постели в одних портках и стеклянными глазами смотрел в потолок. Заросший щетиной подбородок блестел от уже высохшей слюны, грудная клетка была приподнята и словно застыла в таком положении, а скрюченные пальцы сжимали одеяло.

Шидай велел всем оставаться на пороге, а сам прошёл к мертвецу и опустился на колени. Первым делом он почему-то посмотрел на руки и озабоченно нахмурился, после чего полез к Милыю в рот ощупывать зубы, и по его пальцам пробежался голубой огонёк.

— Тёмные! — вырвалось у лекаря.

Ранхаш шагнул к нему, но Шидай резко обернулся и прорычал:

— Не смей подходить!

— Что такое? — брови его господина слегка нахмурились, и он всё же остановился.

— Я такое только один раз видел за всю свою жизнь, — выплюнул Шидай и, запалив огонёк, безжалостно прошёлся им по коже своих рук. Та моментально покраснела, а комнату наполнил запах палёного волоса. — Этот яд делают на одном из морских островов очень далеко отсюда. До нас его не успевают довезти: он быстро теряет свои ядовитые свойства и становится бесполезным. Если память мне не изменяет, то на родине его называют «жизнью, которая убивает». Его основу составляют какие-то очень маленькие, невидимые глазу существа. В особом состоянии они могут начать поедать других живых существ. Остальные составляющие яда как раз провоцируют их на это. Процесс этот не быстрый, может занять от двух недель до двух месяцев. То есть он уже был отравлен, когда пришёл к нам.

Куцебородый лекарь побледнел и, запалив огонь, последовал примеру Шидая, тщательно обжигая свою кожу.

— Составьте список всех, с кем он общался всё это время, и соберите их в одном месте, — распорядился Шидай. — Вас, данетий, и вас, харен, это тоже касается. Если на ком-то обнаружится эта гадость, то нужно будет проверить также всех, с кем он общался.

Трибан вспомнил про свою сладкую крошку-дочь и нежную ласковую жену и почувствовал, что ему становится дурно.