Лгунья

22
18
20
22
24
26
28
30

Глава 13. Холод

Майяри шла не останавливаясь всю ночь. Впрочем, шла не очень быстро. Отвыкнув от столь тёмных ночей, девушка путалась в кустах, спотыкалась о кочки, заходила в тихие лужи и оскальзывалась на мокрых овражных склонах. В болотах-то в любое время суток было светло, даже в безлунные и безмесячные ночи.

Тоска по оставленным садам медленно, но верно сменялось волнующим возбуждением. Майяри заново привыкала к своему прежнему миру, по-новому относилась к уже знакомым запахам и звукам и почувствовала, что всё же скучала. Внутри всплескивалось что-то радостное, и девушка ощущала себя свободной. Опять.

Как бы ни были прекрасны болота и их обитатели, для Майяри это место всё же было тюрьмой. Она была в безопасности на территории этого маленького мира, а местные жители приняли её с радушием и доброжелательностью, но, чтобы оставаться там и дальше, пришлось бы подчиняться устоям и законам, которые там царили. Мир Гава-Ыйских болот суров, неподчинение его правилам грозило смертью. И как бы Майяри ни любила это место, она понимала, что не смогла бы долго жить так. Она всю свою жизнь живёт, пытаясь вырваться из круга смертельных ограничений. Неужели она не найдёт место, где сможет быть более свободной? Такое место должно существовать. Но не на территории Салеи.

И зачем она встряла в это дело? Это же не её заботы, она даже не понимает, что происходит! Она и так в бегах, а теперь ещё скрывается от закона и от кого-то непонятного. Майяри то злилась на себя за неразумность, то убеждала, что по-другому поступить не могла. Неправильно было бы. Теперь же у неё не было никаких шансов отступить в сторону: она стала неотъемлемой деталью этой истории.

Так что в Салее ей больше не жить. Свободы здесь она никогда не увидит. И Майяри решила податься на юг. Южная граница была ближе северной, да и на север идти слишком далеко, и путь шёл мимо Санариша. А в обход идти ещё дольше. На западе же были Нордас и хорошо охраняемая граница. С востока к Салее примыкали Многоимённые земли, от которых Майяри не знала, чего ждать. Юг был предпочтительнее всего: тепло, граница в Рирейских горах охранялась не так хорошо — всё же там много смешанных поселений, салейских и давриданских, — и опять же там будут горы. Потом уже можно будет пересечь Давриданию и затеряться где-нибудь.

Только Гава-Ыйские болота было жаль. Может, она когда-нибудь их ещё и увидит, но вряд ли это будет скоро. Наверняка ни Бешки, ни Тошкана, ни Рыжжи уже не будет.

Майяри старалась убедить себя, что всё сделала правильно. За неё взялся Вотый. Даже она, выбравшаяся из своей глуши только шесть лет назад, слышала про эту семью. Есть ли что-то невозможное для них? Девушка порой слушала рассказы про Вотых как сказки. Особенно сильно ей нравились истории про Шереха Вотого. Про него говорили часто, с упоением и лёгким страхом. Майяри нравилась целеустремлённость Шереха и его упорство даже там, где достичь желаемого не представлялось возможным. Но он достигал! Это вызывало у девушки бурный восторг и веру в то, что и она своим упорством добьётся желаемого.

Но теперь за неё взялся Ранхаш Вотый. Про него она слышала не так много, он служил в основном на севере Салеи и был известен не так сильно, как его прадед. Но если за неё взялся один Вотый, то можно с уверенностью сказать, что она теперь под вниманием всей семьи. А Вотые не упускают добычу.

Как долго она смогла бы скрываться на болотах? Девушка предполагала, что долго. Но правда могла всплыть. Ей ли не знать, как легко быть пойманной, будучи уверенной в надёжности своего укрытия! Какая-нибудь маленькая незначительная деталь может всё испортить. Такая подлая, коварная и совершенно незаметная для неё. Но в этот раз Майяри обнаружила опасность сразу же. Наверное, это из-за того, что в этот раз под угрозой оказалась не только она, но и жители болот: девушка была уверена, что внешний мир погубит гава-лиимцев и будет лучше, если их существование так и останется тайной.

В тот день, когда Майяри получила первое послание от Ранхаша Вотого, она сидела и лихорадочно обдумывала своё положение, пыталась оценить надёжность своего укрытия, ставила себя на место следователя, думала, как бы она поступила… И поняла, что у болот есть опасная брешь — разбойники. Эти твари, плодившиеся и множившиеся по окраинам, имели языки. Её редко видели, раз или два, но тем не менее видели. Поняли ли они, что она отличается от местных жителей? Запомнили ли?

Майяри порой украдкой наблюдала за ними. Живя в вырытых в топях колодцах, разбойники постоянно были под воздействием вредных болотных соков, и лица у них были неосмысленными. Девушка знала, что здесь в основном скрывались те, у кого не было ни единого шанса на милосердие со стороны закона. Она прожила в Санарише три года в непосредственной близости от болот и часто слышала про облавы, что устраивали военные. После этих облав только и говорили о массовых казнях. Болотную тать казнили сразу же, не слушая их полубредовые рассказы.

А если кто-то вслушается?

Майяри бы вслушалась. Она же знала, что самая странная и неправдоподобная информация может выдать беглеца. У неё был слишком большой опыт неудач, чтобы не понимать этого.

Ближе к рассвету девушка остановилась передохнуть. Небо ещё даже не начало светлеть и блестело только россыпью звёзд. Майяри уселась на большой камень спиной к чернеющему лесу и подняла глаза наверх. Звёзды… Широкая улыбка осветила лицо девушки. В лицо пахнуло запахом прелых листьев и речной воды. Где-то за спиной глубоко в лесу раздался волчий вой. Майяри разобрал смех. Волки! Всего лишь дикие лесные волки!

Майяри старалась обходить поселения, но к середине дня неожиданно наткнулась на одно из них. Сперва она увидела двух мужиков-оборотней и поспешила спрятаться. Того, что её учуют, девушка не опасалась. Для этого им пришлось бы оказаться рядом с ней не менее чем в сажени. Оборотни, весело похохатывая, прошли мимо. На поясе у каждого из них моталась связка убитой дичи.

Появление мужчин хоть и насторожило Майяри, но не напугало. Рано или поздно она всё равно столкнулась бы и с охотниками, и с собирателями дров, и с рыбаками. Местность здесь всё же обжитая. Но, когда на окраине леса показался свеженький тын, Майяри растерялась. Карта у неё была хорошая, но на ней этой деревеньки не было. Пришлось делать большой крюк, чтобы не попасться на глаза местным. Потом Майяри долго сидела среди валежника, и так и сяк крутив карту. Пришлось с досадой признать, что за год сидения на болотах могло измениться что угодно.

Ближе к вечеру заморосил противный ледяной дождик. Одежда девушки очень быстро вымокла, и ей пришлось искать укрытие. Нашлось оно в заброшенной берлоге под корнями раскидистого дуба. Почти полчаса Майяри стучала зубами, пытаясь согреться в мокрой одежде, а потом всё же вспомнила, что она вообще-то маг. От высушенной ткани не очень приятно запахло жжёной травой, но стало значительно теплее. Девушка уже по привычке напрягалась, ожидая, что болота покарают её недомоганием, но сила внутри бурлила радостно, вселяя в неё бодрость. Как-то странно было осознавать, что теперь можно не сдерживаться. Видимо, привыкать ей придётся не только к своему старому миру, но и к прежней себе.

Задремав под мерный шелест дождя и тихие завывания ветра, Майяри проспала до самого утра и проснулась от дикого холода. С трудом распрямив закоченевшие руки и ноги, девушка выбралась наружу и увидела, что траву и деревья покрыло изящное узорочье инея.

— На юг! На юг! — стуча зубами, решительно пробормотала Майяри и потопала дальше. Сперва нужно согреться, а завтрак подождёт.