— Видимо, тюремный лекарь до неё так и не дошёл.
— Халтурщики! — сплюнул данетий Трибан. — Как её теперь допрашивать?
В допросной помимо них троих был ещё и Харийд, которого пригласили исключительно как сторожа для подозреваемой. Но судя по её состоянию, она не была способна ни колдовать, ни броситься в атаку с кулаками. Антимагические кандалы явно были лишними.
Сгорбившись на своём месте, Майяри продолжала с маниакальным упорством ловить взгляд харена, чтобы ещё раз испытать облегчение. Ей это удалось, и её губы дрогнули в улыбке.
Ранхаш замер. Лицо его не изменилось, но почувствовалось напряжение. Да почти все присутствующие ощутили озноб, когда по измождённому лицу скользнула почти сумасшедшая улыбка.
Ранхаш ещё раз осмотрел девушку. Худая, даже тощая, с запавшими щеками, тёмными кругами под глазами и грязными тусклыми тёмно-русыми волосами. Сходства с портретами, что с первым, что со вторым, не было никакого. Даже взгляд, тёмный и тяжёлый, сейчас казался куда легче из лихорадочного блеска. Харен попытался выделить какие-то характерные черты, но взгляд спотыкался то об обломанные ногти, то о потрескавшиеся сухие губы, то об угловатые плечики. Но, несмотря на крайне болезненный вид, в запахе девушке лишь едва-едва чувствовалась нечистота. У неё вообще был очень слабый запах. Сперва Ранхаш предполагал, что у неё есть амулеты, но Харийд при обыске ничего не нашёл.
Глаза девушки скользнули по столешнице и задержались там. Перед хареном лежал сложенный кусок пергамента. Острое сожаление привело её в чувство. Зря она закляла эту бумажку от воды и магического огня. Ой, зря! Вероятно, в кармане нашли. Она его последний раз туда запихивала, прочитав очередное послание от харена. Майяри вскинула глаза и уставилась на Ранхаша. Сомнений не было. Именно этого оборотня она встретила на болотах. Нужно было не слушать Тошкана и пройти мимо! Лучше бы он там сдох!
Взгляд подозреваемой неожиданно стал осмысленным, и в нём загорелась ненависть.
— Вы осознаёте, где находитесь? — поинтересовался Ранхаш.
Майяри облизнула пересохшие губы и прохрипела:
— Осознаю. Только вы кто?
— Вы должны помнить меня.
На мгновение голову Майяри помутил страх. Он запомнил! Запомнил её на болотах! Что теперь будет с садовниками?
— Я писал вам, — Ранхаш постучал пальцем по сложенному пергаменту.
Девушка не сразу поняла его, но, когда поняла, рассмеялась от облегчения. Мужчины с беспокойством переглянулись, а харен помрачнел.
— Вотый, — на распев протянула девушка. — Тот самый Вотый. Знала бы… — Майяри мотнула головой и оборвала фразу.
— Вы понимаете, почему оказались здесь?
— А? — Майяри уставилась на него пьяным взглядом, а затем широко улыбнулась. Зубы у неё оказались белыми и здоровыми, что на фоне общей измождённости выглядело странно. — Меня же поймали, да?
— Да, — терпеливо подтвердил Ранхаш, всё яснее понимая, что допроса не выйдет. Можно звать свидетеля, чтобы тот провёл опознание, а потом сдать девчонку в руки тюремному лекарю. Она ему нужна в более вменяемом состоянии.
— А кто поймал? — живо поинтересовалась Майяри. — Закон или воры в шкуре закона?