Я была уверена, что в это время «Чёрная чашка» уже закрыта, но в зале горел свет, а за столом напротив окна сидела парочка, оба огненно-рыжие, с совершенно одинаковыми аккуратными вздёрнутыми носами, так что не поймёшь, то ли влюблённые, то ли просто брат и сестра. Юсуф нёс вахту у входа, курил свою чёрную сигарету, приветливо улыбнулся мне половиной рта: «Как вы сегодня поздно! Я думал, уже не придёте. Очень вам рад».
Разумеется, я зашла. И заказала латте, хотя, по моему опыту, после восьми вечера кофе, включая совсем слабый и сладкий, мне лучше не пить. Но если всегда поступать правильно, жизнь окончательно утратит даже те остатки смысла, которые мы придумали себе в утешение, потому что никакого смысла, конечно же, нет.
Пока я пила латте, примостившись на высоком табурете у стойки, Юсуф прошёлся по залу, шурша подолом длинной широкой юбки из какой-то блестящей, на вид непромокаемой ткани, собрал пустые чашки и вытер столы, не несколькими суетливыми жестами, как сделала бы я сама, а одним долгим непрерывным движением; никогда прежде не обращала внимания, как он наводит порядок, а сейчас наконец оценила. Очень красиво, как будто уборка грязной посуды – какое-то тайное боевое искусство и Юсуф в совершенстве им овладел.
Вернувшись за стойку, Юсуф вдруг сказал: «Мне кажется, вы должны хорошо играть в нарды. Хотите партию? Я очень давно не играл, да и вы тоже».
Я не успела не то что ответить, даже обдумать его предложение, а передо мной уже лежала маленькая карманная доска с крошечными магнитными шашечками; считается, что дорожная, у меня тоже такая есть, хотя сама не знаю, зачем её купила, играть-то мне не с кем, ни дома, ни в дороге. Я живу одна и путешествую тоже одна. И действительно очень соскучилась по игре.
– Странно, – сказал Юсуф, когда я бросила кубики, – почему-то мне кажется, что в последний раз вы играли в нарды со смертью. Но это всё-таки вряд ли. Смерть не играет в настольные игры с людьми.
Я уставилась на него, забыв сделать ход: что за чушь?! Но потом кое-что вспомнила и удивилась ещё больше. И рассмеялась, потому что правда вышло смешно.
– В последний раз я играла в нарды с папой, – наконец сказала я. – Но знаете, где? В похоронном бюро! Он там одно время работал администратором, или что-то вроде того; не знаю, я не вникала, слишком далеко друг от друга живём. Несколько лет назад приезжала в гости, зашла за папой к нему на работу, чтобы вместе идти в ресторан, а ему надо было кого-то дождаться, не то взять, не то отдать ключи; в общем, тогда мы с ним и поиграли, хороший способ скоротать полчаса.
– А, – с явным облегчением кивнул Юсуф, – да, так понятно. А то получалась какая-то ерунда.
– Но откуда вы вообще взяли?.. – начала было я, но он меня перебил:
– Ваш ход.
Даже не знаю, почему не стала требовать у него объяснений. Скорее всего, потому, что и сама понимала: что ни скажет, всё равно не поверю. А если поверю, тем хуже. Мне потом с этим жить.
Первую партию я выиграла, вторую проиграла, третью и четвёртую снова выиграла, обе с минимальным преимуществом, зато пятую продула как-то совершенно позорно, а перед началом шестой мы вдруг обнаружили, что уже половина первого. И Юсуф предложил: «Отыграетесь завтра. Вам же, наверное, рано вставать».
Назавтра я и правда отыгралась, выиграла три партии из четырёх. Немного опасалась, что теперь придётся играть каждый вечер и мне быстро надоест, а Юсуф так искренне радуется, что нашёл наконец подходящего партнёра для любимой игры, что мне будет проще сменить кофейню, чем придумать, как вежливо ему отказать. Но Юсуф больше не вспоминал о нардах, так что примерно через неделю я сама предложила сыграть, и он просиял: «Отлично! Я уже очень соскучился, но не хотел вам надоедать».
В подобных случаях обычно говорят: «Так мы и подружились». Но даже наедине с собой я могу сказать только: «Так мы… не знаю, что». Потому что я правда не знаю, что именно произошло между нами. И произошло ли вообще хоть что-то. По большому счёту, мы с Юсуфом из «Чёрной чашки» просто стали регулярно играть в нарды, примерно раз-два в неделю. А иногда вместе выходили покурить.
Однажды мы курили у входа в кафе, а по площади мимо военного министерства шли моряки в красивой парадной форме. Не знаю, как их к нам занесло, у нас не портовый город; впрочем, неважно. Я тогда почему-то призналась Юсуфу:
– Я в детстве хотела стать моряком, представляете?
– А я – джинном, – откликнулся он.
– Кем?! – переспросила я, в полной уверенности, что ослышалась.
– Джинном, – повторил Юсуф. – Всемогущим, как в сказках, только, конечно, без лампы. Чтобы не выполнять желания любого дурака, который её найдёт. – И, помолчав, добавил: – Но я, кстати, до сих пор не передумал. Работаю в этом направлении. Делаю, что могу.
ebooksa