– Будет жечь, – предупредил он, открывая флакон с дезинфицирующей жидкостью.
Снадобье стоило дорого. Странно, что оно вообще оказалось здесь, учитывая, что принц и его друзья совершили Нырок.
– Зато у тебя не останется шрамов.
Брайс пожала плечами, уставившись в темный экран телевизора.
Стоило ему прикоснуться тампоном к ее колену, как Брайс дернулась. Ханту пришлось крепко схватить ее за икру, чтобы закончить промывание.
– Я предупреждал.
Брайс выдохнула сквозь зубы. Подол ее слишком короткого платья был полностью оторван. Хант уверял себя, что заглядывает в столь интимное место только с проверочной целью – нет ли и там повреждений. Однако…
По бедру тянулся крупный шрам, особенно жуткий на фоне гладкой бархатистой кожи. Хант замер. Значит, она так и не избавилась от шрама.
Он ведь иногда замечал, что она прихрамывает. Значит, дело не в тесных туфлях. Это он наградил Брайс шрамом тогда, пытаясь заштопать ее, как солдата.
– Вообще-то, Аталар, когда мужчины смотрят мне между ногами, они не кривят физиономии, – сказала Брайс.
– Что?
Он только сейчас сообразил, что его рука по-прежнему сжимает ее икру и шелковистая кожа трется о его мозолистую ладонь. Следом он сделал новое открытие: он действительно находился между бедрами Брайс, наклонившись к ее коленям, чтобы рассмотреть шрам.
Хант отпрянул, не сумев удержать жар, хлынувший к лицу.
– Извини, – пробормотал он, убирая руку с ее ноги.
Может, в другое время Брайс наговорила бы ему гадостей. Сейчас она лишь спросила безучастным тоном:
– Как ты думаешь, кто устроил взрыв в клубе?
Ладонь Ханта по-прежнему ощущала тепло ее кожи.
– Понятия не имею.
– Могло это быть связано с нашими расследованиями?
Глаза Брайс влажно поблескивали. Наверное, от чувства вины. Наверное, сейчас она думала об убитой послушнице.