Электрические сны

22
18
20
22
24
26
28
30

– Пойдем, – позвала она Жанет, взяла ее за руку, вывела из каюты и закрыла дверь снаружи. – У Гори был хороший запас вин, думаю, сейчас самое время выпить.

Жанет кивнула, но и после выпитого не смогла заснуть – ходила хвостом за Лилу, боясь остаться одна, и икала. Икала, даже когда утром пришли Ора и Бизил.

– Я должна увидеть ее! – сказала Ора, заглянула в каюту, где была привязана старуха.

Тело старика начало разлагаться. Разлагаться так сильно, что у него под одеждой уже копошились черви. Особенно много их было в его пустых глазницах и открытом рту. Но разлагалась и старуха – гнила заживо. Ора видела, как черви копошатся у нее под кожей. Глаза старухи были белыми. Лицо изменилось. Все тело изменилось – стало звериным, неестественным. Она увидела посетителя, открыла рот, заполненный червями, и зашипела. Ора вскрикнула и спешно выскочила из каюты.

– Не спрашивай, я и сама не знаю, что случилось, – сказала Лилу, когда девушка уставилась на нее, дрожащим голосом пытаясь выдавить из себя вопрос. – Я подключила шаттл к компьютерам комплекса. Посмотрим, что удастся узнать. Все зашифровано, но технологии старые, думаю, компьютер шаттла вскоре сломает защиту.

Она ошиблась. Информации было так много, что в томительном ожидании прошел целый день, а затем и вечер. Ора долго отказывалась оставаться на ночь в шаттле, вблизи разлагающейся старухи, но Бизил убедил ее, что за бортом может быть опасней. Переезд из облюбованного дома обратно в шаттл занял у Оры почти два часа. Она тянула до последнего, а когда наконец-то поднялась на борт, безумие охватило Жанет, которая всю вторую половину дня не выходила из своей каюты. Ора поднялась на борт с ребенком на руках. Мальчик плакал. Жанет вышла в коридор и смотрела на сына Оры стеклянными глазами.

– Что случилось? – спросила Ора, не сразу поняв, что происходит. – С тобой все в порядке?

Сначала она заметила только крупные капли пота, которые покрывали лицо Жанет, но потом… Потом Ора увидела, как во рту псевдосестры копошатся черви – крупные и голодные. Они пожирали Жанет изнутри, начиная с мозга. Несколько червей выбрались у нее из носа, упали на пол. Жанет опустила голову, смотрела на червей какое-то время, затем раздавила их, прихлопнув каблуком своего ботинка. Сын Оры, замолчавший до этого, снова зашелся плачем.

– Вели ему заткнуться, – сказала остатками языка Жанет. Вернее, не сказала – прошипела.

Ора попятилась, увидела, что Жанет приближается к ней, развернулась и побежала прочь. С криками она выскочила из шаттла. Напуганный ребенок на ее руках кричал еще громче матери. Лилу и Бизил были внутри военного комплекса, поэтому услышали крики не сразу, лишь когда Ора уже бежала по длинным коридорам и эхо разносило ее голос и голос ребенка. Жанет не преследовала ее, но паника уже подчинила себе разум Оры. Даже когда ее отыскал Бизил, даже когда попытался обнять ее, успокоить, она еще продолжала кричать и оборачиваться. Чуть позже, оставив ее с Лилу, Бизил отправился искать Жанет. Ора пыталась убедить его не ходить, но он словно и не верил в то, что она видела.

– Чертов упрямец, – проворчала Ора.

Она все еще дрожала, но уже брала эмоции под контроль. Глядя на мать, ребенок тоже успокоился. Лилу молчала, просматривая часть уже расшифрованных данных с военной базы. «И снова я вляпалась, – думала она. – Вляпалась еще хуже, чем прежде». Подобное убеждение усилилось, когда Лилу прочитала о вирусе, превратившем планету в пустыню. Патриции планировали применить его на центральной планете Пролов. Планировали почти полтысячи лет назад. За это время вирус мутировал, медленно убивая планету. Сейчас он пытался убить незваных гостей.

– Господи! Нужно найти Бизила и убираться отсюда, – засуетилась Ора, когда Лилу сообщила ей о своем открытии.

Лилу напомнила о Дрейке.

– Плевать на Дрейка! – закричала Ора. – Если мы останемся здесь, то этот чертов вирус убьет нас еще быстрее, чем охотник. В туманности у нас хотя бы будет шанс.

– Здесь написано, что вирус сначала забирает самых слабых. Поэтому первыми стали старики.

– А как же Жанет?

– Сколько ей было лет?

– Почти тридцать.

– А Бизилу?