Электрические сны

– Впечатлен, – улыбнулся он. – Я думал, ты найдешь уродину или полукровку, а эта… – он обошел вокруг Киф. – Эта мне нравится.

– Тебе правда нравится? – с надеждой спросила старуха Овет.

– Абсолютно. Даже голова.

– Ну, голова будет моя, а вот тело… – глаза старухи вспыхнули нездоровым блеском.

– Мне нравятся ее бедра, – сказал Нерр.

– Грудь можно будет увеличить, – сказала Овет.

– Нет. Грудь пусть останется оригинала.

– Я вообще-то здесь! – потеряла терпение Киф.

Старики растерянно переглянулись, посмотрели сначала на агента и только потом на Киф.

– Как ваша дочь? – неожиданно учтиво спросила Овет.

– Без изменений, – машинально ответила Киф.

Старуха кивнула, изобразила сожаление. Старуха, которая скоро будет обладать ее телом. Этим самым обыкновенным, но все-таки ее телом. А муж старухи, Нерр, он будет лапать это тело, разглядывать.

– Мои представители встречались с доктором Акра, – сказал старик. – Шансы на исцеление вашей дочери, если начать лечение в ближайшие дни, пятьдесят на пятьдесят.

Киф не сомневалась, что говорить ему с ней неохота. Он уже получил свое тело. До старухи, возможно, ему не было дела. Она просто была. Просто хотела омолодиться, как и он. А старик… Старик предпочел бы, чтобы она умерла. Киф не сомневалась, что все именно так. Она не была психологом, но она знала все о мимике, о лицах. И знания эти говорили ей, что старик не хочет, чтобы она была сейчас здесь. Ему не нужна старая голова жены на новом теле. Он хочет молодое тело и молодую голову. Будь Киф шлюхой, которую Арг привез старику на ночь, он и то смотрел бы на нее с большим интересом и меньшим пренебрежением.

– Хотите что-нибудь выпить? – предложила Овет.

Киф отказалась.

– Что-то не так? – старуха пытливо заглянула ей в глаза. – Вам что-то не понравилось?

– Мне? – растерянно переспросила Киф.

«Да, черт возьми, мне не понравился ваш муж! Мне не понравились вы! Мне не понравились ваши картины в коридоре!» – вот что она хотела сказать, но потом… подумала о своей дочери и поджала губы.

– Я просто нечасто бываю в Верхнем городе, – соврала Киф.