Моллой пожалел несчастных пращуров, что выживали в мире, разбитом на десятки независимых княжеств. Каково им приходилось? В этой структуре же изначально зашита идея бесконечной войны. Любому гимназисту известен непреложный закон общества – пока остаются хотя бы два независимых территориальных деления, они неизбежно будут враждовать. Неважно, что менялись названия. Где–то княжества именовались республиками или федерациями, но все равно неизменной оставалась их суть. Верхи жадно боролись за привилегии, доступ к неограниченной власти и этим древним меновым предметам – деньгам. А низы непрерывно пичкались жидкой кашей фальшивых идеалов для сохранения покорности. Зато теперь на Земле все устроено разумно. Термин политического строя был искоренен, как таковой. Стоило человечеству избавиться от политиков – и вдруг жизнь стала на свои места. Словно по волшебству. Всем теперь заправляют двадцать основных Департаментов. Продовольствие, Промышленность, Здравоохранение и дальше по списку. Они без помех решают свои задачи, а для централизации решений каждый год выбирается Гегемон. Им становится глава одного из Департаментов без права продления срока. И самое главное – никто не знает его имени. Дабы избавить слабую человеческую душу от тщеславия. Отработал положенное время – добро пожаловать в отставку. Если есть желание потрудиться дальше на благо Земли, то экс–Гегемон направляется в кадровый резерв, а если бремя верховной власти основательно придавило человека – на заслуженную пенсию. Общим голосованием жители планеты решили, что сообща прокормят полсотни отставных Гегемонов до скончания их дней. Зато избавили заслуженных людей от самого сладкого наркотика. Наркотика власти.
В томительной лихорадке предвкушения Моллой рисовал себе картины, как он получает место в одном из Департаментов планеты. День за днем упорным трудом и предельной концентрацией он продвигается все выше и выше. И вот – под ним уже целый отдел, а потом и отрасль. А дальше… Почему бы не помечтать о дальнейшем? Кто может запретить нам мечтать? С таким солнечным настроением он повернул на 3–ю Эспланаду. Метка на коммуникаторе влекла его к новому назначению, будто путеводная звезда. К новым горизонтам возможностей.
Изображения квартала Департаментов не сходили с медиа-заставок, но теперь Моллою предстояло увидеть их вживую. Впервые, как ни странно, все-таки он жил и работал в этом же городе. Но, тем не менее, ни разу тут не бывал. День офисного работника расписан, а Венторис велик. Зачем превращаться в праздного зеваку, когда все можно посмотреть по новостям? Тем более, что система РМ тут же отреагировала бы на такое бессмысленное времяпрепровождение списанием средств со счета. Но одно дело – трансляция на экране, а совсем другое – быть здесь собственной персоной. Тут даже воздух другой.
На тернистом пути к нужному кабинету Моллоя поджидало пять потрясений. Во–первых, он столкнулся с тем, что здание Департамента Рая было окружено живым забором из каких–то колючих кустов, посередине которого располагалась настоящая деревянная калитка с турникетом. Тот немедленно распахнулся перед Моллоем, едва его персональный код был считан приемным регистратором. Но турникет рос из живого дерева! И сам выглядел живым растением! И совсем невежливо было с его стороны наподдать Моллою под зад, когда тот застыл в изумлении, так и не перешагнув порог.
Здание. Моллоя изумило и пронизало волнительной дрожью само здание. Одно дело – видеть его в репортажах и совсем другое – стоять перед ним, как перед своим будущим офисом. Три огромных цилиндра высотой в сотню этажей, из которых только один, центральный, был пригоден для работы людей. Правый являл собой огромную прозрачную колбу, извлеченную из вод кораллового рифа и помещенную в сердце мегаполиса. Знаменитый на всю планету Рифовый лабиринт, символ новой эпохи Метрополии. В бирюзовой воде мельтешили тысячи разноцветных рыб, струились пузырьки воздуха. У самой стенки неторопливо проплыли две акулы с черными отметинами на плавниках. Какая красота! Вот он – наш Рай! Моллой перевел взгляд на левый цилиндр, не менее экзотичный. Это был серпантин влажного тропического леса, уходящий в небесную синь. Блестели коричневые стволы деревьев, искрились каплями росы темно–зеленые листья. На самом нижнем витке спирали сидела важная обезьяна с насыщенно розовой мордочкой и сосредоточенно пожирала какой–то фрукт.
Моллой стоял, пораженный красотой, бессмысленно хлопал глазами, не замечая, что его левую кисть кто–то уже несколько секунд настойчиво подталкивает. Нечто, по мохнатости похожее на придверный коврик. Потом уши зафиксировали совершенно нехарактерный для города звук – приглушенное рычание. Моллой повернул голову и в ужасе сиганул на несколько футов. Тигр. Настоящий тигр с янтарными глазами и лоснящейся шерстью стоял на мощных лапах и бодал его руку своей массивной башкой. Вопль ужаса вырвался из глотки Моллоя. Он попытался отпрыгнуть, но поскользнулся и шлепнулся на пятую точку. Животное посмотрело на ужимки человека с нескрываемым осуждением и сделало шаг вперед. Моллой засучил ногами по дорожному покрытию, пытаясь отползти, но тигр в один прыжок настиг его, слегка придавил лапой и как следует лизнул в лицо алой плетью языка.
– Гуаньди! Немедленно оставь гражданина в покое! – из центрального здания выбежал человек в форме городского стражника и сурово пригрозил тигру рукой.
– Вы не ушиблись? – сочувственно обратился он к Моллою. – Завел себе новую привычку – лижет всех посетителей. А ходит–то неслышно, словно привидение. Многие пугаются.
– Я в порядке, – с заиканием ответил Моллой, принял протянутую руку, все еще опасливо косясь на любвеобильного Гуаньди. – Меня вызвали на прием. Департамент Рая, девятьсот первый кабинет. Это, наверное, на девятом этаже?
– Да. Этаж спецпроекта «А– Консент–Д», – стражник почему–то еще раз окинул Моллоя особым оценивающим взглядом, словно хотел понять, что такому незначительному с виду человеку делать на девятом уровне?
– Спасибо, – поблагодарил Моллой стража, поднялся и быстро попятился к двери центрального корпуса.
Последнее, пятое потрясение он испытал, выйдя из кабины лифта. Столько людей в полувоенных комбинезонах Моллой не видел никогда в жизни. Высокие, сильные, с хмурыми озабоченными лицами, они перемещались между кабинетами, обменивались громкими репликами, из которых он не понял ни слова. Не будучи знатоком униформ, Моллой сначала не смог определить их принадлежность к какому-либо роду войск, а потом его глаза поймали лейбл на плече «А-Консент-Д» и все встало на свои места. Это профессиональная одежда сотрудников проекта, тут не может быть никаких сомнений. Но почему, во имя Творца, они все такие подтянутые и суровые? Охранник на этаже не удостоил Моллоя своим вниманием, а лишь кивнул ему в направлении длинного коридора.
Пробравшись по стенке к нужной двери, Моллой нашел глазок регистратора и прижал к нему лацкан рубашки. Было 10.52. Недурно. Пунктуальность играет не последнюю роль при поступлении на новую работу. Напротив двери стояло несколько стульев для посетителей. Моллой уже решил абонировать один из них, когда дверь кабинета номер девятьсот один распахнулась и оттуда высунулась голова с белобрысым ежиком волос. «Гражданский» – облегченно выдохнул Моллой, увидев, что на человеке штатская одежда. Мужчина из кабинета поднял голову, его губы сложились в привычную ироничную усмешку, после чего прозвучал знакомый по интеркому «Фиделя» голос:
– Точность и скрупулезность – прекрасные качества, но по мнению Дизраэли это отличительные свойства одиночек.
Моллой замер с разинутым ртом.
– Полди, – наконец смог он вымолвить он.
– Проходи. Что у тебя с лицом?
– Это Гуаньди… Тигр…Понимаешь…
– Ага. Считай это обрядом посвящения. Да заходи же, наконец!
Кабинет оказался пустым параллелепипедом, в конце которого обосновался Т–образный стол с мягкими креслами по бокам. Настоящий деревянный стол или его искусная имитация. На матовой поверхности столешницы стоял экран информационной панели и несколько старомодных пластиковых накопителей для бумаг. Сбоку блестела никелированными боками непонятная конструкция – пирамидка в виде модели солнечной системы, очевидно с питанием, поскольку планеты перемещались по орбитам и даже периодически сталкивались с тихим металлическим треском. Вот так штука. Вне всяких сомнений – первый человек, с кем Моллою предстояло пообщаться на новой работе должен являться кадровиком. И сей сановитый чиновник оказался не просто его ровесником, а более того – напарником по кроуд-файтингу. Хорошо ли это? Во всяком случае, неплохо. Но во избежание ложного эффекта панибратства, Моллой решил держаться нейтрально, как если бы они были незнакомы. По крайней мере, пока Полди сам перейдет к беседе на приятельской ноге. А тот, словно не замечая замешательства бывшего партнера и не собирался ломать лед официальности. Он с крайне серьезным видом, осторожно обогнул стол и тихонько присел в его главе. После чего небрежно указал Моллою на место напротив себя.