– Знаешь, я в детстве мечтала танцевать. – Бритва прикрыла веки. – Не в толпе на Сатурналиях, а на сцене… Где-нибудь в центральной курии.
Она качнула бедрами и почувствовала, как к ее спине прижались. Она и не услышала, как Луций оказался рядом. Только запах стал явственнее. Его запах, особенный. Кровь, пот, след оружейного заряда, адреналин.
Бритва не отстранилась; продолжила танцевать, подставив лицо лунному свету. По телу пробежали мурашки, когда на талию легли тяжелые ладони.
Бедра качнулись вправо и влево.
Плечи качнулись вправо и влево.
Дыхание Луция опалило шею…
Хотелось прижаться, почувствовать больше.
Бритва развернулась и откинула голову. Они зацепились губами – совсем чуть. Будто случайно. Смешали частое горячее дыхание.
Она отстранилась, сама не своя от внезапной близости.
– Хочу еще той дряни. Октли, да?
Она двинулась в зал. Стойка пусто мигала рекламными изображениями. За ней манили краны дозаторов с октли и десятком других напитков.
Бритва перегнулась к панели розлива и едва не выронила стакан, когда ее развернули и ухватили за подбородок.
Луций был серьезен, как никогда. Прикосновение его пальцев отчего-то жгло кожу.
– Это что еще?
– Тебе хватит.
– Не указывай. Я не твой личный номер, Цецилий.
– Нет, мой, – с патрицианской уверенностью сказал Луций.
Будто точку поставил.
– Ты – моя, понятно?
Бритва уставилась на него снизу вверх. Облизнула губу, теряясь в желаниях.