– Имеем ли мы право заниматься сбором информации? К какому делу подшивать полученные данные? Преступлений в театре «Пандора» совершено не было, только административные нарушения, которыми мы не занимаемся. Смерть декуриона Аэлия зарегистрирована как несчастный случай…
– Смерть декуриона Аэлия еще никак не зарегистрирована, – прервал его Луций. – Собранные данные прошу отправлять мне лично.
Еще он не любил умников. Тех, кто лишь рассуждал сложа руки. Искал какие угодно оправдания, только бы ничего не делать.
Утренний сбор закончился. Легионеры поспешили из кабинета, отдавая дежурную честь. Не торопился лишь центурион. Единственный толковый человек во всем Управлении. Поймав взгляд Луция, Тит Пуллий улыбнулся. Он вообще улыбался часто, хоть ему это категорически не шло. Шрамы, крест-накрест пересекавшие щеки, разъехались к ушам. Левая, биометаллическая половина лица осталась неподвижной.
Странное зрелище.
– Как ты? – неожиданно фамильярно спросил он. Отвечать не хотелось. Луций предпочел бы говорить только о расследовании.
– Неплохо, спасибо.
Хотя бывало и лучше.
– Отправил соболезнования супруге Миния, она любезно их приняла.
Тит Пуллий кивнул все с тем же отцовским участием. Не намного старше Луция, лет на десять, но пережил в десятки раз больше – Луций видел его досье. Бывший центурион отряда быстрого реагирования. Под его кожей таилось больше стали, чем под капотом служебной машины.
– Поступили данные по А-206. Его уже подготовили к отправке на орбиту. Крио на четыре года.
– За передачу посылки? Четыре года?
– По новому кодексу.
Опоздали, не успели допросить. Луций снова сжал кулаки. И как он мог забыть «гелиос» дома? Идиот.
С пойманными на месте преступления особо не церемонились. Порой даже по базе не пробивали; так, вводили номер осужденного в автомат, указывали код преступления, сканировали чип легионера, который провел задержание. Машина выплевывала талон, и осужденный отправлялся в предварительный отдел на заморозку.
Безликий и как минимум несовершенный подход.
– Когда отправка?
– Через две недели обещают челнок. В любом случае у нас все равно недостаточно причин для его расконсервации.
Тит развел руками, открещиваясь от происходящего. «О, жестокий мир, – будто говорил он. – Жестокий, несправедливый…»
Луций нехотя кивнул. Чему удивляться? Судебная система Нового Рима была далека от совершенства.
ebooksa