Меня зовут I-45

Бритва смерила его взглядом, оценила напряженные плечи Луция.

– Ты? – Она качнула головой. – Я пойду одна.

Луций помрачнел.

– Исключено. Я – старший в нашей связке, я решаю. Мы идем вместе.

– Только всех распугаешь. Мне они скажут больше.

– Нет.

Что за упрямая сволочь?

Бритва уперла кулак в бок.

– Я там своя. Ты – нет. Только время потратим.

Пару мгновений они мерялись взглядами, и наконец Луций сдался.

– Три часа. – Он засек время на браслете. – У тебя есть три часа. После я вызываю подкрепление.

За окном накрапывал обычный для начала зимы дождь. Наверняка пах топливом – грязной кровью планеты. Капли ползли по стеклу прозрачными червями. За ними ритмично вспыхивала алым вывеска магазина через дорогу. Мерно шумела магистраль, совсем как прибой на планетке системы G-56. Луций отдыхал там, на родовой вилле. Давно это было.

Он откусил лепешку, сморщился и плюнул ее обратно на тарелку. Безвкусная гадость. Мысли его неизменно возвращались к Бритве. Зря он отпустил ее одну. У кого теперь стоило просить подкрепление: у центуриона Пуллия (и получить выговор за несанкционированный вызов «нюхача») или у командира группы нюхачей (и получить в зубы за то, что подверг опасности жизнь его подчиненной)? Больше всего Луций хотел спуститься в тоннели лично, но знал, что не протянет и десяти минут. Патрициев в канализации не любили особой нелюбовью.

Он потянулся к мочке уха, но убрал руку, когда свет с улицы плеснул в глаза. Аэроцикл. С рокотом турбин он дважды крутанулся на стоянке перед кафе, приземлился и затих. Улица вновь потемнела.

Дверь забегаловки отползла в сторону, и порог переступила Бритва, держа под мышкой шлем. Ее лицо было пасмурным, как погода за окном; на скуле алела содранная кожа. Заметив эту отметину, Луций отложил вилку и привстал. Его кольнула смутная вина, на смену которой пришла холодная ярость. Стоило разыскать хозяина кулака и пальнуть из распылителя по его яйцам.

– Что, снова красавчик?

Он указал на кровоподтек, желая, чтобы на этот раз она назвала номер. Вычислять уродов по номеру всегда было проще. Но Бритва только смерила его взглядом – своим коронным «не-трогай-меня» взглядом – и села.

– Не твое дело, Цецилий. Они что-то знают. Это точно, как дерьмо в сортире. Видели Сорок Пятую, но ничего не говорят.

– Кто-то может расколоться?

Бритва неопределенно пожала плечом.