Вакуумные цветы. Путь Прилива

– Да уж, – кивнул чиновник.

– И добро бы все эти структуры создавались из информации статичной, хранящейся в памяти. Самое потрясающее в том, что они манипулируют сигналами испущенными, находящимися в пути. Задумаешься на секунду, и голова идет кругом. Такого просто не может быть, а в то же самое время – вот тебе, пожалуйста, смотри и убеждайся. Вот, скажем, вы – вы имеете хоть какое-то представление, как все это делается?

– Ни малейшего.

Чиновник не только не понимал, как это делается, но даже не имел права понимать – соответствующие технологии далеко выходили за рамки его допуска. Не при случайной попутчице будь сказано, именно эта загадка Дворца Загадок интересовала его больше всех прочих.

В конторе ходили слухи, что аппаратура Управления связи способна преодолеть световой барьер, что сигналы проходят миллионы миль мгновенно, а затем сбрасываются в память на время, соответствующее нормальному, со скоростью света, распространению от передатчика к лриемнику. Родственный, но и более смутный слух утверждал, что сам Внешний круг – не более чем удобная фикция, что никакого дальнего пояса астроидов нет и в помине, а все опасные экспериментальные полигоны разбросаны по Внутреннему кругу и межпланетному пространству, И Крайняя Фула придумана исключительно для успокоения общественности – так, во всяком случае, утверждала эта теория.

– А вот я думала-думала и в конце концов придумала. Хотите, расскажу? При передаче сигнала человек теряет свою самотождественность – вот задумайтесь хоть на секунду, и вы поймете, что это так. При скорости света время останавливается. А значит – вы никак не можете лично, внутренне пережить время распространения сигнала. Затем, когда сигнал уже принят, в вашу память закладываются заранее запрограммированные воспоминания о пути. В результате вам кажется, что все эти часы вы пребывали в полном сознании.

– Хорошо, только зачем это все?

– Чтобы защитить нас от экзистенциального Ужаса. – Женщина поправила шляпку. – Дело в том, что все агенты – личности искусственные. Мы являемся такими совершенными копиями базовой личности, что никогда и не вспоминаем о своей искусственности. Мы возникаем, живем какие-то там минуты или часы, а затем подвергаемся уничтожению. Замечая в своей памяти долгие провалы, мы бы поневоле задумывались о неизбежном – и скором – уничтожении. Нам пришлось бы осознать, что мы не столько воссоединяемся с личностью базовой, сколько попросту умираем. В результате многие из нас перестали бы возвращаться к своим оригиналам. Дворец Загадок наполнился бы толпами ; призраков. Ну как, теперь вы меня понимаете?

– Д-да… пожалуй, да.

Рядом с очередным информационным причалом женщина остановилась.

– Было очень приятно познакомиться. Однако в эту смену мне нужно побеседовать еще минимум с пятью людьми. Работа есть работа.

– Секундочку, – остановил ее чиновник. – А в чем она состоит, эта ваша работа?

– Распространяю слухи, – озорно улыбнулась женщина.

Она махнула рукой и исчезла.

Цензурная купюра.

Пройдя через контрольно-пропускной пункт, чиновник оказался в информационном аналоге дальних астероидов.

– Б-р-р, – поежился он. – Сколько ни ветречаюсь с этими тварями, а каждый раз мурашки по коже.

Охранник имел столько дополнительных искусственных органов, что было уже не разобрать, человек это или машина. Глаза, прикрытые посеребренными полупрозрачными пластинами, изучали чиновника с чуть ли не сексуальной жадностью.

– На то они и рассчитаны, – ухмыльнулся он, – чтобы каждый боялся. Но это так, ягодки. А вот если, не приведи Господь, эти красавцы возьмутся за тебя всерьез, ты на собственной шкуре почувствуешь, что они много страшнее, чем кажется на первый взгляд. Так что, если задумал какие глупости – выкинь из головы и забудь.

Приемная подавляла своими размерами. Ангар вроде тех, где стоят дирижабли, только еще больше, гораздо больше. Помещение настолько огромное, что в нем периодически образовывались тучи, шел дождь. И занимала это помещение одна-единственная женщина, огромная и голая.