Другие стоили дорого из-за своей красоты. Их не прятали, а выводили на длинных поводках. Их кожа блестела от косметики, а волосы были уложены в роскошные прически. Увидев этих красивых существ, которых сделали еще прекраснее с помощью модификаций, спутники Элиаша перешептывались, вздыхали, шутили, что такие рабы по карману только богачам.
На каждой остановке трамвай извергал из себя еще больше покупателей и зевак, и в конце концов Элиаш уже ехал в сторону «Уинн-маркета» в пустом вагоне. Из окна он увидел похожую на робота женщину в матовом латексном костюме, напыленном на кожу. Заметив его взгляд, она медленно повернулась; ее идеальные губы сложились в идеальном поцелуе. Скучающий продавец придержал ее поводок. На его застегнутой на все пуговицы рубашке виднелся логотип компании, которая продавала рабыню.
Элиаш подумал о Паладин, автономно выполняющей задание в Ванкувере, и пообещал сделать все, чтобы она никогда не увидела это место. Затем трамвай подъехал к «Уинну», и пришло время подавить в себе все чувства, кроме одного: подпитываемого адреналином внимания.
«Уинн-маркет» построили вокруг руин дворца, похожего на игральную карту. Когда-то он, как и большинство рынков Стрипа, был роскошным отелем, но в XXI веке пострадал в ходе какой-то катастрофы, и в результате его пентхаусы превратились в расплавленные остовы. Под куполом, резко изгибавшемся над головой, находились только его нижние, не пострадавшие этажи. У подножия «Уинн-маркета» раскинулся огромный базар с киосками, контейнерами и модульными сараями; они хаотично расползались по Уинн-лейн, которая в этом месте пересекала Стрип. На самом деле это Вегас располагался не столько под куполом, сколько в трубе. Сверху Стрип походил на длинный, плавно загибающийся цилиндр. С одной стороны его замыкал транспортный центр, с другой – он делился на несколько труб поменьше, похожих на притоки. Многие из них фактически были наспех построенными палаточными городками, наполненными теплым спертым воздухом. Все эти «боковые ветви» сходились к «Уинн-маркету», где можно было заключить контракты на самых выгодных условиях.
Элиаш направлялся к этим «притокам»; именно там хранились товары, чьи контракты были почти противозаконными. Эту часть Вегаса он знал лучше, чем себя самого.
Если Фрэнки не солгала, то спутником Джек был мальчик из Азиатского Союза с числами вместо имени, а такие здесь продавались только в одном-двух местах. Элиаш побродил по базару, притворяясь беззаботным покупателем, время от времени он останавливался, чтобы заглянуть в окна «Уинна». Все кабальные рабы, выставленные на аукцион, неделями и месяцами жили в миллионах рыночных комнат, с маленькими кроватями и крошечными ванными комнатами. С клиентами они встречались до тех пор, пока не удавалось заключить контракт. Здесь комнаты были обшарпанные, но в других частях Стрипа они могли быть такими же роскошными, как и дома и офисы, в которых будут служить кабальные рабы. А там, куда направлялся Элиаш, комнат вообще не было.
Уинн-лейн сужалась, превращаясь в дорожку для пешеходов, плотно уставленную киосками и большими боксами. Внутри них стояли или спали люди на поводках. У многих были грубые, дешевые протезы – эти рабы раньше служили в армии, а может, работали на машинах, и тяжелые травмы не позволили им выполнить условия первоначального контракта. Многие торговые агенты специализировались на таких случаях: они скупали контракты по дешевке и быстро их перепродавали.
В конце концов Элиаш добрался до безымянного переулка; здесь искривленная и темная крыша находилась всего в нескольких метрах над головой. Мрачный и узкий переулок был тайным ручейком богатства; воздух здесь был очищенный и сладкий. Здесь стояли поблескивающие, ничем не примечательные контейнеры, вход в которые закрывали плотные занавески. Ряды контейнеров протянулись примерно на километр, после чего переулок заканчивался тупиком. В некоторых из них хранились более ценные и желанные товары, чем все то, что продавалось на Стрипе. Другие были плотно набиты отбросами, но достаточно молодыми и свежими, чтобы за них можно было выручить неплохую цену.
В Зоне Свободной Торговли запрещалось закабалять детей, но это происходило постоянно – иногда тайно, иногда случайно, и всегда жестоко. Именно в этом районе Элиаш начал свою карьеру по защите прав собственности; здесь он разыскивал тварей, которые торговали детьми младше шестнадцати. Это было непросто, ведь отличить детей от взрослых не всегда удавалось. Некоторым из выставленных на продажу детям в раннем возрасте давали «виве» – или они сами его принимали, – чтобы они выглядели как нежные мальчики и «лолиты». Двадцатилетние люди, похожие на тринадцатилеток, были товаром, разрешенным к продаже. Элиаш считал, что тот, кто торгует «поддельными» детьми, без колебаний продаст и настоящих, но власти города разрешали ему преследовать только отъявленных нарушителей закона, тех, кто импортировал товар из экономических коалиций, где были кабальные школы и нечетко прописанные законы о возрасте согласия – из тех стран, где можно было легко купить десятилетних чистильщиков крыш и четырнадцатилетних объектов фетишизации.
В этом переулке таких преступников было мало. Большинству еле-еле удавалось оставаться в рамках закона; это были те, кому приказывали следить за возрастом, но не делать это своей главной целью.
Элиаш добрался до первой точки своего маршрута. Место выглядело точно так же, как и во время его прошлого визита два года назад. Небольшая, красная с золотом вывеска над дверью гласила: «ИМПОРТНЫЕ ТОВАРЫ. ВЫСШЕЕ КАЧЕСТВО». Элиаш точно не знал, то ли это название магазина, то ли реклама его содержимого. Внутри воздух охлаждали очистители, один из которых был направлен на торс человека, спрятанного за туманной проекцией над столом.
– Рад, что ты еще здесь, Келвин, – сказал Элиаш.
Проекция испарилась, и показался маленький человек с аккуратно уложенными седыми волосами. Он сидел перед шкафом, набитым серверами; справа от него была дверь в демонстрационный зал, занимавший почти все пространство контейнера.
– Не могу сказать, что наши чувства взаимны, – сухо ответил человек. – Снова преследуешь законопослушных торговцев? Подозреваешь всех в торговле детьми? Или просто зашел в гости?
– Ищу парнишку по имени Тризед. Похоже, он один из твоих. – Элиаш переслал в проектор Келвина свой идентификатор. – Я больше не работаю на Вегас; это официальное поручение МКС. Так что загляни в свои подробные записи и скажи, не продавал ли ты парнишку по имени Тризед человеку, который, возможно, работает в Арктике.
– Эй, эй, успокойся. Ты же знаешь – мои записи открыты всем представителям закона. У меня все чисто.
– Заткни пасть и дай мне доступ к инфе.
Человек дернулся, затем сделал несколько быстрых движений руками над столом. Открылась плоская страница базы данных; пальцы Келвина провели поиск по значению «30» в столбце «МЕСТО НАЗНАЧЕНИЯ». Поля «ИМЯ» в базе не было. В воздухе повисли десятки результатов за последние пятнадцать лет.
Элиаш втянул их в свой мобильник для сохранности, затем пролистал список, висевший перед лицом Келвина. Он предположил, что Тризеда продали относительно недавно – вероятно, за последнюю пару лет: в семидесяти пяти процентах случаев рабы бежали от хозяев в течение первого года службы. Это значительно сократило список. Осталось шесть файлов: полоски текста, прикрепленные к крошечным фотографиям мальчиков из Азиатского Союза и Федерации. Их лица были намеренно нейтральными – слишком эмоциональных никто не покупал.
Все люди в списке Келвина выглядели моложе шестнадцати, но их анкеты утверждали, что это не так.
ebooksa