Чужие: Геноцид. Чужая жатва,

22
18
20
22
24
26
28
30

Козловски посмотрела на увеличенное изображение. Чудовища перестали сражаться. Некоторые из них вертели головами, безуспешно пытаясь посмотреть наверх, чтобы обнаружить при помощи своих примитивных фотосенсоров источник ужасного грохота в небе.

– Надеюсь, эти ублюдки не собираются бежать, – пробормотала Козловски.

– К сожалению, инстинкт самосохранения у чужих – основной, – сказал Бегалли, перекрикивая гул двигателей. – Сейчас они дезориентированы, но как только почувствуют присутствие нашего корабля, тут же разбегутся. К счастью, их здесь слишком много столпилось, и они не смогут двигаться быстро.

– Мы можем спускаться быстрее? – воодушевленно спросила Козловски.

– Нет, тогда не получится жаркого из жуков! – крикнул Фитцуильям.

– Кроме того, нужно, чтобы блюдо хорошо прожарилось. Мы же не хотим, чтобы их кровь разъела наши опоры и корпус, – добавил Танарез.

«Они правы. Они чертовски правы. Давай, Коз, шевели мозгами. Ненависть и жажда крови сейчас вряд ли помогут».

Козловски снова посмотрела на экран.

Над поверхностью и над чужими нависла огромная тень от посадочного модуля.

Ксеноморфы начали разбегаться.

Тень постепенно уменьшалась и темнела.

– Черт, там обнаженные породы на поверхности! – закричал Танарез.

– Да, вижу, – ответил другой пилот. – Попробую отклониться метров на двадцать пять. Места мало для посадки, но я смог бы посадить эту крошку и на десятицентовую монету.

Уверенный голос Фитцуильяма успокоил Козловски.

Она почувствовала, как корабль изменил положение и снова начал снижаться.

Этот маневр застал врасплох большое количество жуков.

Языки пламени всех оттенков от красно-коричневого и оранжевого до цвета охры устремились вниз, облизав бесплодную почву.

А заодно и самих чужих.

Не в силах оторвать глаз от этого зрелища, Козловски наблюдала, как пламя ракеты накрывает собой и уничтожает сотни чудовищ. Те, кто не попал непосредственно в огонь, просто сгорали от сильнейшего жара.

Жаркое. То, чего солдаты и желали.