Снова какие-то звуки донеслись из подвала. Чье-то сопение и бормотание почудились ей. Кто-то кряхтел, ворочался и скреб подошвами о каменный пол.
Лариса осторожно подошла к железной двери, ведущей в подвал. К задрапированному черной тканью языческому капищу, где лежала мертвая Хильда. Где угрожающе сверкал злобными рубиновыми глазами ненасытный кровавый идол. Распахнула дверь.
Ноги ее подкосились. И она снова опустилась на ледяные плиты каменного пола.
Ничего более омерзительного, чем представшее ее глазам зрелище, Лариса не могла себе представить…
Хильда, каким-то необъяснимым образом внезапно постаревшая на десятки лет, какая-то ссохшаяся, сморщенная, с провалившимся беззубым ртом, в изодранной в клочья юбке и распахнутой, оголившей сплюснутые вялые груди блузке, валялась на полу.
Над ней, в каком-то страстном исступлении корячился Иохан, ее сын. Окровавленный, уродливый, похожий на изнемогающего от похоти большого белого паука, забрызганного кетчупом, он ползал по обмякшему истерзанному телу, покрывая его слюнявыми поцелуями…
— Наконец-то ты моя!.. — дрожа от вожделения, хрипло шептал он. — Моя! Моя!.. Полностью моя!.. И теперь не загрызешь!.. Не загрызешь…
Лицо Ларисы исказилось. От желудка к горлу подкатила тошнота. Она судорожно ловила ртом напоенный ядовитой газовой вонью воздух… Липкие спазмы сдавливали горло. Началась икота…
Иохан резко обернулся. Испугался было… Но вдруг заклокотал каким-то булькающим смехом, ни на секунду не отпуская своей долгожданной добычи.
— Явилась!.. Явилась… — с какой-то безумной радостью бормотал он. — Все явились. Все собрались… Смотри! Смотри… Любуйся на свою ненаглядную!.. Смотри, как Иохан платит за материнскую любовь… За материнскую ласку…
Он поднялся. Лариса крепко зажмурила глаза, чтобы не видеть эту отвратительную наготу двух противоестественно слившихся тел.
— Что глазенки-то прикрыла, сучка?.. — захохотал Иохан. — Твой вкус утонченный коробит?.. Может быть, неэстетично, по-твоему?.. А я вот считаю, что самое то… Самая естественная и гармоничная композиция… Моя милая мамочка всегда ненавидела меня!.. Уродом считала… Я, видишь ли, не соответствовал ее представлениям об истинном типе арийской расы… Стыдилась меня. В комнате запирала, чтобы никто из посторонних не увидел, что у нее, этакой Кримхильды из Нибелунгов, сынок несоответствующий… Пугалом для всех вас меня сделала. Валькирий своих, дур тупоумных, мною пугала… Зато сама-то она была сильной личностью!.. Сверхчеловеком!.. И вот гляди, стерва, — вот он, этот сверхчеловек на полу валяется!.. А я с ним делаю что хочу!.. И теперь уже никого не загрызет!.. Никто из вас меня не загрызет…
Иохан задыхался. Многочисленные свежие шрамы на всем теле сочились сукровицей. В груди клокотало…
— Она убила меня… Сына своего убила… За то, что я твоего кобеля-муженечка порешил…
Лариса в ужасе подняла голову.
— Да! Именно я!.. Я!.. Потому что моя милая мамочка хотела из него для себя очередную игрушку сделать. И в кроватке с ним побарахтаться… С молоденьким… Она у меня такая!.. И по мужикам и по бабам специализировалась… И вас приучила… Так же как и ее в лагерях бабы научили друг друга вылизывать… Сверхчеловек!.. Прежде, небось, Роман ее прихоти ублажал… Потом сама же и прикончила… Свеженького мясца захотелось…
Иохан закашлялся. Выплюнул густой комок красной слизи.
— А тебя, сука, я всегда ненавидел! Ты, стерва очкастая, всю голову ей задурила… Она наплевала на меня. А тебя холила да лелеяла, как собственного ребенка… А меня и видеть не хотела… А я, между прочим, любил ее!.. Действительно любил!.. И не так, как ты сейчас видишь. А по-настоящему… Как сын… Почитал. Боготворил… А она… Знаю! Ты тоже считаешь себя сильной личностью. Сверхчеловеком! Так и подыхай же в этом подвале!..
Он засмеялся.
— Ты хотела… Ты пришла сюда, намереваясь умереть красиво?.. Да?.. На жертвенном алтаре?.. Черта с два, сука! — засверкал налившимися кровью глазами Иохан. — Будешь ползать по полу и блевать, пока не сдохнешь от удушья!.. Я мог бы сию же минуту свернуть тебе шею. Но я нарочно не стану этого делать. Потому что хочу, чтобы ты сдохла в этой газовой камере, которую я тебе устроил!.. Чтобы ты на собственной шкуре испытала то, что испытывали те, кого вы с моей матушкой приволакивали сюда… Сверхчеловеки!.. Фашисты!.. Эсэсовки!.. Мне на вас всегда было смешно смотреть!.. Я трахал… Мне позволено было трахать тех, кого мне подсовывала моя заботливая мамаша… А вы визжали от восторга… От своей власти… От своей исключительности…
ebooksa