Полет Стрижа

Сидевший скромно в уголке Бачун невольно хихикнул, так велика и забавна была досада главного мента города. Тот недовольно повернул к нему голову:

— Ты чего там еще скалишься, крыса?!

Бачун миролюбиво протянул вперед ладони, дескать, я ничего. Арифулин снова заходил по комнате.

Сегодня он даже не снял китель, только расстегнул его.

— Двенадцать трупов за три дня, с меня же начальство голову снимет!

Зазвонил телефон. Бачун шустро подскочил к нему, послушал, протянул трубку начальнику горотдела.

— Меня? Арифулин слушает. Что?! Где? Подробнее. — Долго слушал, наконец бросил коротко: — Ясно.

Положив трубку, он повернулся к Мураю.

— Ну вот, еще ЧП. Поздравляю. Стриж прикончил твоих азиатских гостей и забрал все денежки.

— А душманы что глядели на него?

— Пристрелил, говорю, всех. А Ахмедова твоего кондрашка хватила. Одна благая весть — хоть рожу его поганую не увижу. Да, их было уже четверо, понял?

— Бачун, падла! — Мурай повернул голову в сторону помощника. — Когда найдешь его лежбище?

— Найду, хозяин, обязательно найду! — Рыжий преданно прижал к груди руки.

Мурай сел на диване, уставился тяжелым взглядом на своего шакала, начал давать инструкции:

— Ищи его по бабам. Я Стрижа хорошо знаю, он без них не может. Пройдись по его старым подругам, разным вдовушкам, разведенкам. Может, и нам дам позвать, а, господин полковник? Господа, а давайте поедемте в нумера… — Мурай уже ерничал, кобенился. Дурная истома требовала выхода.

— Ну так как, гаспа-дин пал-ковник. — Он поднял трубку телефона. — Звоню?

Арифулин поколебался секунду, затем плюхнулся в громадное кресло и махнул рукой:

— Давай!

И, словно повинуясь его команде, со звоном опали в двух окнах стекла, посыпалась отбитая лепнина потолка, вдребезги разлетелась одна из хрустальных люстр. Все трое бросились на пол. В наступившей тишине послышался рев моторов, вскочивший Арифулин успел разглядеть две фигурки на уносящемся на бешеной скорости мотоцикле. Внизу тоже взревели моторы, и два наряда «кентавров» рванулись в погоню.

— Поздно, уйдут, — с досадой мотнул головой Арифулин. — Зевнули. Знаешь что, милый мой, — обратился он к хозяину, — иди-ка ты со своими подругами…