— А Лютый ему с ходу в морду кулаком — хрясь!
— Да ты че!
— Хер через плечо! Гадилюка как ветром в дальний угол склада снесло. А пока летел, еще несколько полок головой проломил. Ну, Лютаев его из того угла, как щенка позорного, обратно вытащил, нашел на складе грязную вонючую портянку и затолкал ее Гадилюку в рот целиком. Тот чуть не задохнулся. Весь склад потом заблевал, воняло так, что хоть химиков вызывай для дегазации…
— Во блин, дает Лютый! Круто! И че дальше?
— Гадилюк командиру части рапорт написал, что, мол, Лютаев ему грязную портянку засунул в харю и избил при этом.
— А батя что?
— А он вызвал к себе Лютаева и навтыкал ему как следует.
— Че, на губу?
— Да нет! Говорит: товарищ старший прапорщик, вы что себе позволяете? Не могли, что ли, на складе чистую портянку найти?
Оба солдата покатились со смеху…
А рота уже исчезла из виду. Солдаты бежали по краю крутого обрыва. Справа к тропинке вплотную подступали высокие скалы, перемежающиеся с земляными проплешинами, на которых, цепляясь корнями, едва держалась скудная и выгоревшая на палящем солнце колючая растительность. Кое-где в эти склоны вросли огромные каменные глыбы величиной с танк или бэтээр.
Откуда-то сверху бежал, рассыпаясь брызгами по камням, чистейшей воды узенький ручеек. Высоко в синеве над головой парил орел. В низине, открывшейся за изгибом дороги, на зеленой террасе чабан пас отару овец и там же, неподалеку, словно ласточкины гнезда, прилепились к горному склону сакли местных жителей. Причем крыша нижнего дома служила полом и ступенью для следующего. Сакли были похожи друг на друга, будто клонированные.
— Воины! — впервые за полчаса подал голос старший прапорщик. — Как себя чувствуем?
— Нормально! — ответили курсанты почти одновременно.
— Вот и хорошо! — повеселел Лютаев. — За мной!
Круто свернув с тропы, он, как ящерица, полез вверх по дикому склону. Солдаты устремились за ним следом. И вскоре обнаружилось, что почти половина роты осталась внизу. Парни просто не знали, что надо делать, чтобы двигаться наверх с такой скоростью.
— Сдохли, придурки! — крикнул Лютый, забравшись уже довольно высоко. — А ну, оторвали жопы от земли! Вперед, уроды!
Лютаев уже забрался на вершину, даже при этом не вспотев. И присел на камушек, чтобы с полчасика перекурить. Он знал наверняка: как минимум, тридцать минут никто из его курсантов тут не покажется. Но ошибся.
— Разрешите сигаретку, товарищ старший прапорщик? — Из-за соседнего валуна показалось круглое азиатское лицо. Солдат был свеж, как огурчик.
— Ты кто такой, воин? — удивленно спросил инструктор.