Он догнал их.
– Подождите.
Они повернулись одновременно, как по команде.
– Я Тедди Максумич. Только не пугайтесь.
У Лиллан сделались такое лицо, словно глаза собрались выпрыгнуть из орбит и покатиться по снегу. Она начала судорожно нащупывать в кармане мобильник – позвонить в полицию. Беньямин сделал шаг в сторону и встал между Тедди и сестрой. Защищать ее собрался, что ли. Молодец.
– Не пугайтесь, – повторил Тедди. – Я просто хотел сказать… в общем, мне очень жаль, что так получилось. Если бы можно было повернуть назад время, я бы сделал все, чтобы этого не было.
Он замолчал – надо было убедиться, что они слушают. И понимают его слова.
– Я не знал, что они хотели. Никакого вреда я вашему отцу не причинил. Те… другие. Но это не извинение… я похитил вашего отца. Моя вина, и никто с меня ее не снимет. Пока я жив.
И тут он понял, что продумал только слова, которые он им скажет для начала, а что делать дальше – понятия не имел.
Они стояли и молчали, все трое. Ребята напоминали послушных детей, ждущих разрешения бежать по своим детским делам.
– Почему вы нас искали? – после долгого молчания спросил Беньямин.
– Потому что меня обманули…
Он запнулся, не то поклонился, не то просто опустил голову и побрел прочь.
И вот через четыре месяца Беньямин подозревается в убийстве. В тот проклятый год, когда Тедди похитил его отца, ему было двенадцать. Сейчас, значит, двадцать один. И он попросил Эмили быть его адвокатом.
Звучит как сплошная выдумка, притом довольно нелепая. Но не могла же Эмили все это придумать.
Что произошло?
7
Никола так и лежал в постели. Пока он сидел в Спиллерсбуде, у него было несколько увольнительных, но он их проводил у Хамона или у кого-то из друзей. На этот раз – в своей постели. У мамы.
Он свернулся в клубочек под одеялом.
Странно: все как нельзя лучше. Должен бы лопаться от счастья. Никто не запирает двери в девять вечера. Никаких проверок. Ни обысков, ни Сандры, ни Андерса, ни прочих зануд с их постоянными замечаниями.