Жена моего мужа

Но голос Эда заглушил ее возражения. Он крикнул Руперту:

– Вон отсюда!

Пораженная, Карла смотрела, как Руперт уходит. Он должен остаться и оправдаться!

– Как вы смеете! – яростно заорала она Эду. – Я ничего плохого не делала, а вы позорите меня перед знакомым!

Теперь Эд и ее выставит, сказала она себе. Жить ей негде, и никогда не добиться того, что она задумала.

Но Эд, сломленный, вдруг упал к ее ногам:

– Прости меня, Карла, умоляю! Это не выходные, а черт-те что. Как жаль, что ты с нами не поехала – ты бы успокоила Тома! Знаешь, чем он сейчас увлекся? Какой-то компьютерной игрой, сидит за ней ночи напролет, практически не спит. Когда мы попытались забрать у него игрушку, он просто обезумел. Мы поссорились. Мать Лили настаивала, чтобы мы ему уступили – боится, что он закончит, как Дэниэл…

– Да что с этим Дэниэлом?

– Он давным-давно умер. – Эд презрительно взмахнул руками. – А ведь и не скажешь, послушав, как о нем говорят в этой семейке. Дэниэла много лет уже нет.

– Не понимаю.

Эд крепко схватил Карлу за руку, чтобы удержать ее.

– Дэниэл был приемным братом Лили. Он с самого детства был не в себе, несчастный дурачок.

Пришла очередь Карлы удерживать руку Эда, когда из него хлынули ужасные признания. Ссора Лили с братом. Конюшня. Как его нашли. Подробностей Эд не знал («Лили не может об этом говорить»), но одно было очевидно: Лили сказала нечто такое, из-за чего ее брат ушел и покончил с собой.

– Между нами вечно стоит эта история – Лили ни разу не была со мной откровенна. – Зарыдав, Эд повалился на диван.

Какой ужас! Бедняга, почему он должен страдать из-за поступка своей жены? Лили скверно с ним обращается, не ухаживает, как положено за мужем. Что это за женщина, которая не готовит супругу ужин или приходит в постель через несколько часов после него? Мама учила Карлу важности таких вещей, какими бы старомодными они ни казались.

Но чему тут удивляться, Лили же адвокат. Хладнокровная и невозмутимая, привыкшая добиваться свободы для убийц и насильников.

Каким-то образом Карле удалось успокоить безутешного Эда: дружеская ладонь на плече, виски пополам с горячей водой – немного, на донышке стакана. А потом, хотя руки художника еще дрожали, Карла убедила его сесть за мольберт.

«Спасибо, Руперт», – думала она, сидя перед Эдом («Карла, лицо чуть влево, пожалуйста»). Может, все еще сложится удачно.