Последняя жатва

Управляющий магазином с досадливым вздохом отворачивается от маленького радиоприемника, по которому ведется репортаж с матча.

– Просто возьми и ничего не плати. Мы бы все равно выкинули его в помойку.

– Спасибо, мистер Кокс.

Он сердито уставляется на меня, не зная, насмехаюсь я над ним или нет.

– Большой Бен и Уилсон пока еще умудряются их сдерживать, но они здорово нас теснят – а этот сопляк Нили весь вечер только и делает, что теряет мяч. Правильную руку за деньги не купишь. Такую, как у тебя. Такая рука – это Божий дар. Чертовски жаль, что ты больше не играешь. Нам на поле нужен настоящий боец, готовый действовать жестко.

Я бросаю на него пристальный взгляд, но он уже опять с головой ушел в игру.

Неоновая вывеска магазина гаснет еще до того, как я выхожу за дверь.

– Я тоже был рад тебя увидеть, Дик Кокс, – бормочу я, выходя на холодный воздух.

Здесь темно, но от расположенного вдалеке Мидлендского стадиона сюда все же доходит тусклый, рассеянный свет. Если прислушаться, можно различить даже едва слышный рев толпы. У меня начинает ныть правая рука, как будто сейчас она просто обязана держать мяч.

Я открываю дверь пикапа и ставлю контейнер, в котором находится готовый ужин с курицей, на сиденье. Начинаю запихивать все купюры и бумаги обратно в задний карман джинсов и роняю записку Умнички на землю. Я подбираю ее, разворачиваю. Мне сейчас не помешали бы слова ободрения. Я наклоняюсь, чтобы прочесть записку при свете маленькой лампочки, освещающей салон.

В записке почерком Умнички в окружении блестящих наклеек, имеющих форму сердечек, выведены слова: «Он грядет». У меня кровь застывает в жилах. И я начинаю так трястись, что едва не падаю, цепляясь за дверь.

Я стою, обессиленно прислонясь к пикапу и пытаясь отдышаться, когда до меня доносится жуткий визг, а после него – странный чавкающий, сосущий звук, в точности повторяющий звук, слышанный мною в том моем кошмаре, в котором Умничка сосала кровь мертвого теленка.

Я иду туда, откуда несется этот звук, обхожу здание супермаркета со стороны задворок и захожу в узкий проход между рядами домов. Мое сердце колотится часто и гулко. Хотя здесь и темно, я могу различить очертания мусорных баков и что-то большое в середине прохода.

С каждым моим шагом омерзительный чавкающий, сосущий звук становится все явственнее, все громче. Все внутри меня кричит: «Беги отсюда!» – но я должен увидеть, что здесь происходит.

Я делаю еще один шаг, и тут же вспыхивают автомобильные фары, включающиеся от срабатывания датчика движения.

В середине прохода между домами на корточках спиной ко мне сидит девушка, одетая в форму танцовщицы из группы поддержки команды Мидленда.

– Эй, с тобой все в порядке? – Я делаю шаг вперед, но тут же останавливаюсь как вкопанный, услышав тихий рык.

Медленно она поворачивается в мою сторону и смотрит на меня, по ее щекам струятся длинные темные волосы, с губ на подбородок стекает кровь, а в руках зажата убитая кошка, которую она только что прижимала ко рту.

– Эли, – шепчу я.

Он роняет кошку на землю и бросается на меня.