Он посмотрел на Мороза затуманенными глазами:
— Молчи, Антон, молчи. Отца не вернёшь, — и тяжело пошёл прочь.
Стараясь подавить в себе озноб, комиссар вернулся к партизанам, рассказал о событиях в городке.
— Да что ж это? Иль они совсем не люди? Как же, это самое? — горячо заговорил Титыч.
Кто–то произнёс недоумённо:
— Вот это вояки — стариков душить.
— Ну и гады! Ни совести, ни жалости!
— Да какая совесть? Ты для них — быдло, червь. С тобой можно, как он захочет. Растереть и наплевать.
— Эх, — воскликну. Титыч, — танк бы заиметь!
— Где ж его заимеешь? Завод в лесу не откроешь. Без танка придётся, дед, — резко сказал Мороз и двинулся прочь.
Отойдя чуть поодаль и немного успокоившись, он решил пойти на кухню, найти Зосю. Ещё в землянке, во время разговора с Эрнстом, Антон подумал о том, что в дом учителя, очевидно, следует послать именно Зосю. В первый момент он не находил объяснения такому решению. Как воспримет она гибель старого Орешко? Ему хотелось смягчить, отдалить её страдания.
Подходя к кухне, Антон ещё не был до конца уверен в правильности своего выбора — оставались какие–то неясности и противоречия, но он уже принял решение.
Зося была одна.
— А где наша старшая кормилица? — спросил Мороз, стараясь выглядеть спокойным, даже весёлым.
— По дрова пошла, Антон Иванович, сейчас будет. Нужно что?
Мороз начал без предисловий:
— Зося, тебе надо выйти в райцентр, найти дом Эрнста. Это улица Первого Мая, восемнадцать, там как раз напротив калитки колодец с высокой крышей и журавлём. Знаешь?
Зося кивнула.
— Так вот, — продолжил Антон. — нужно сначала присмотреться хорошенько, — в доме может быть засада, — и только потом заходить. Если увидишь, что там никого нет, пусто, возвращайся без всякого промедления. Если же повезёт, расспроси Евдокию Петровну обо всём, что ей известно. Думаю, учитель арестован. Но не будем загадывать…
Зося вскинула на Мороза глаза: