Искатель. 1988. Выпуск №5

Выходим на улицу. Я меняю Амирана. Впереди подставляет плечо Пониматель.

На земле тонкая плёнка снега. Но небо чистое, голубое. Не холодно.

Мы проносим Толю мимо людей, столпившихся у подъезда, мимо машин, которые повезут нас в М., мимо редакторской «Волги», со скучающим шофёром за рулём.

У траурного автобуса заминка, заело дверь.

Стоим, ждём. Онемела рука. За спиной плач.

Понимателю тяжело. Он дышит хрипло, отрывисто. Я моложе, мне легче. Больно режет плечо.

Пониматель поворачивает голову ко мне. Как я не заметил этого раньше: у него и у Толи одинаковое выражение на лицах — строгое, непреклонное.

Наконец задвигаем гроб в автобус. Брат Толи хочет залезть следом. Мужичок–распорядитель его останавливает.

— С гробом поедут товарищи. Родственники должны в машине.

Подполковник не спорит. Только оборачивается и бросает короткий и виноватый взгляд на строгое лицо младшего брата.

— Самые близкие, пожалуйста, — просит–командует мужичок.

У Толи не было близких друзей. Самые близкие — мы. И мы Амиран, Пониматель и я — забираемся в автобус.

Занимает своё место шофёр. Включает — прогреть — мотор.

Я смотрю в окно. Вижу, как ребята толпятся у «рафика», одолженного по такому случаю у типографии; лицо Иры белее снега, с нею неладно; Амиран (он, похоже, тоже кое–что знает, наш молчаливый Амиран) выходит, берёт Иру под руку. Вижу, как бьётся в крике Толина мать, — её никак не могут усадить в машину. Вижу, как; прижав к себе дочку, стоит потерянно Галя. Вижу, как некурящий редактор просит у шофёра сигарету, затягивается и кашляет.

А рядом, у моих ног, лежит в деревянном ящике Толя — совесть редакции. А рядом — напротив меня — сидит Пониматель.

Автобус медленно трогается, и я вижу, как из переулка выбегает Сын героя с венком в руках. Он растерянно оглядывает готовые поехать машины и, увидев свободные места в редакторской «Волге», дёргает дверцу. Пока он втискивает венок на заднее сиденье, я успеваю прочесть на ленте: «Другу Толе».

Слышу (откуда–то издалека) голос Понимателя:

— Сын героя боялся Толю. Такие, как он, всегда боятся таких, как Толя. Сын героя боялся Толю и завидовал ему.

Сына героя зовут Игорем.

— Мне больше нравится, как назвал его ты. В этом есть смысл.