Здесь песок чище

22
18
20
22
24
26
28
30

— А как же быть с расчетами, которые ты делал на Кубе?

— Это были лишь расчеты. «Моя мечта» потребляет больше горючего, чем мы думали.

— А разве не лучше в таком случае долить все топливо?

— Нет.

— Тебе это понятно, а мне нет.

— Послушай меня, когда у нас полностью закончится все топливо, двигатели остановятся. Судно станет неуправляемым и ляжет в дрейф, подчиняясь воле волн. Эта канистра с топливом будет нужна, чтобы в случае необходимости вновь завести двигатели. Скажем, все топливо в баках мы израсходуем и ляжем в дрейф, а в это время увидим вдали проходящее судно. Мы же не сможем подойти к нему. Понимаешь? Или увидим небольшой островок, а добраться до него уже не сможем.

— Теперь я понимаю…

Тони вновь с уважением и доверием стал относиться к своему другу-мореходу. Больше не было никаких вопросов.

Чино снова полностью сосредоточил свое внимание на управлении судном, не теряя из поля зрения канистру с резервным топливом. Все были удовлетворены его ответами, но о самом плохом в этом деле пока не было сказано. Экипаж судна не был предназначен для выполнения рискованных мероприятий и не готовился к встрече с возможными бедствиями. Но пока лучше было скрывать свои опасения. Странно было и то, что за все время, пока судно шло курсом на север, они никого не встретили на своем пути, никаких признаков человека. Чино казалось слишком подозрительным то обстоятельство, что они еще не подошли к флоридским островкам. Его расчеты были слишком оптимистичны, они основывались на явно преувеличенных данных о скорости хода «Моей мечты». Двигаясь без остановки всю ночь, они уже должны были куда-то прийти. Но наступил рассвет, а первые лучи солнца не принесли обнадеживающих вестей.

«На рассвете появившееся солнце было справа от меня, значит, мы шли правильно. Что же тогда произошло? Только бы нас не застал полдень, ведь солнце тогда будет прямо над головой, и тогда уж мне никак не сориентироваться. Что же случилось? А что, если я зашел в залив и кружусь в нем? Может быть, я слишком отклонился к востоку? В лучшем случае мы уже подошли близко к американскому побережью и идем вдоль него. А может, случилось худшее — возможно, я сильно ошибся, взял восточнее и иду в Атлантику. В этом случае меня захватят течения, и никуда мы от них не уйдем, останемся без пищи и воды до тех пор, пока нас кто-либо не найдет или найдут, но слишком поздно. Да, будет очень туго, но что поделаешь. Я думаю, что будет лучше еще немного подождать, посмотрим, что будет дальше, и никому ни слова. Иначе будет еще хуже. Так что лучше притворяться, вести себя так, как будто все идет хорошо, ветер попутный, и даже подшучивать над их опасениями. Хотя положение не из легких…»

— Мне есть хочется.

У Тони была причина жаловаться. Завтрак, состоявший из галет и лимонада, не компенсировал усталости. Но Чино, учитывая всякие чрезвычайные обстоятельства, которые могут возникнуть, уже принял меры к экономному расходованию пищи. Тони жаловался, надеясь на уступку. Но в данный момент обстановка была еще не такой острой, чтобы распределять продукты и вести их учет. Кроме того, это был не пикник. Каэтано вытянул руки и слегка пошевелился, пытаясь встряхнуться, избавиться от тошноты. Обвязав голову косынкой, он вдохнул полуденный морской воздух. Вместе с энергией к Каэтано возвращалось все свойственное человеку.

— Когда будем обедать?

— Еще очень рано, придется подождать.

— Это не очень-то здорово, ребята. Кто знает! В такой обстановке не каждый выдержит… Посмотрим, когда придем. Люди будут удивлены. Нас покажут по телевидению, запомните, что я вам говорю.

— Для меня это почти не имеет значения, — возразил с презрением Тони. — Для меня главное — куда-нибудь прийти… куда-нибудь! Пусть это будет пустынное место, где не окажется никого, кто встретил бы нас словами «Добро пожаловать!». Лишь бы чувствовать под ногами что-нибудь твердое и прочное, а не эту постоянную качку.

— Послушай, Тони, тебе страшно?

— Это не страх, старик… просто как-то неприятно. Ты видишь, что с тобой происходит, так что сильно не хвастайся, ты свою роль сыграл плохо. Страх? В это время для нас не существует никакой опасности. Не так ли, Чино?

«Какая опасность может быть? Кроме того, что мы не знаем, где мы находимся, у нас осталось всего несколько литров воды и несколько пожелтевших галет, нет возможности проверить курс судна. К тому же сейчас время, когда дуют холодные северные ветры и проносятся шквалы. Наконец, у нас кончается топливо, а тут еще „какая опасность может быть?“. И я один, как никто, должен отвечать за себя и двух других членов экипажа», — подумал Чино.

Он заглушил двигатели, потому что солнце не позволяло ориентироваться, к тому же нужно было пообедать. «Моя мечта» снова легла в дрейф, и мучения возобновились.