— По всей вероятности, да. До сих пор не женат. Рано, говорит. Вот докторскую осилю, тогда можно. Нечего, мол, нищету разводить.
— Ничего себе нищету кандидат, старший научный. — Сергеев хмыкнул. — Похоже, действительно эгоист. Дальше.
— Хорошо подготовленный демагог, хотя действительно умен. Болезненно самолюбив, не любит признаваться в ошибках.
— Ну, собрал букетик. Теперь подробности...
— Демагог, любит выступать на собраниях и говорит красиво, но дельного ничего не предлагает, так, болтология одна.
— А что там про самолюбие?
— В НИИ Панков объяснил, что на прежней работе столкнулся с рутинерами и зажимщиками прогресса, поэтому решил оттуда уйти.
— А на самом деле?
— Я выяснил, что там он выдвинул интересную, на первый взгляд, технологическую идею, которая при реализации сулила большие выгоды. Панков создал ей большую рекламу, заручился поддержкой кого-то из министерства. Потом рядом ученых было доказано, что идея не продумана до конца, а внедрение принесет только вред. Панков обвинил ученых в том, что они сделали это из зависти, и продолжал добиваться своего. В общем, ему пришлось уйти...
— А на прежней работе он имел доступ к закрытой тематике?
— Имел.
— По-моему, гражданин Сажинов был прав, когда обратился в консульство и рассказал о Панкове. Кстати, ты не выяснил, где они раньше встречались?
— Вместе учились в Политехническом.
В порту колышется людское море. Над головами провожающих вместе с ветром летят томные и немножко грустные слова танго, плывет голос певицы:
Песня звучит из динамиков пассажирского лайнера «Павел Корчагин», уходящего в круизное плавание по Атлантике. Судно скоро уже должно отшвартоваться, и портовые рабочие заняли места у береговых кнехтов. Последние пассажиры поднимаются по трапу на борт.
Марина приподнялась на цыпочки, поцеловала Александра в щеку и в который уже раз предупредила:
— Саша, я прошу тебя, будь осторожен и осмотрителен, ладно?
— Конечно, как всегда. — Васильевский улыбнулся и поднял с земли чемодан.
— Как всегда, я не согласна, — покачала головой жена.