— Я прошу вас помочь мне, — сказал Громов, — вы знакомы с матерью Редькина. Она вас ни в чем не станет подозревать…
— Вы хотите, чтобы я на старости лет превратился в земского ярыжку? Нет-с, молодой человек! Что касается интеллектуальной консультации — извольте. А это… Нет, нет. Не моя, так сказать, профессия.
— Поймите, — сказал Громов, — я не могу сам обратиться к матери Редькина и не могу с ней откровенно обо всем говорить. Не имею права рисковать. Дело слишком серьезное.
— Серьезное? — переспросил нумизмат. — Вы, наверное, преувеличиваете. Я догадываюсь: речь идет о краже коллекции монет. Это, конечно, серьезно, но не трагично.
— Речь идет о краже Мадонны Микеланджело. Речь идет об убийстве человека. Я думал, вы будете последовательны и поможете мне до конца. Значит, я ошибся. Что ж… Прощайте!
Повернулся и пошел к двери. Он ждал, что его остановят, вернут, но его не остановили.
…Впервые за несколько месяцев у Громова было прескверное настроение. Раздражало все — и громкие голоса в соседнем кабинете и телефонные звонки. И вдруг Громов понял: ему просто обидно за другого человека… Опять звонок. Незнакомый голос торопливо бормочет:
— Так не забудьте: завтра в пять.
— Что в пять?
— К Редькиной пойдем в пять. И не воображайте, что мне захотелось стать Шерлоком Холмсом. Меня Микеланджело убедил и вообще…
Громов положил трубку на стол и долго с наслаждением вслушивался в пронзительные гудки…
Дом, в котором жил Редькин, был из числа тех, что до революции назывались доходными. У него были грязные обшарпанные стены и несметное множество парадных.
— Вот здесь их квартира, — сказал Сергей Сергеевич. — Что вы хотите узнать у старухи?
— Только одно: с кем общается Редькин?
— Значит, мы договорились, молодой человек, я представлю вас нумизматом. Не сорвитесь — старуха эрудит величайший. У нас с ней на этой почве дружба. Однажды она убирала комнату сына и потеряла какую-то пустяковую монету. И если бы не я… думаю, ей бы плохо пришлось. Идемте.
Минут пять они стучали в обитую листовым железом дверь, но никто не отозвался. Потом внизу послышался чей-то надсадный крик:
— Семен Семеныч! Где ты там? Устал, батюшка мой, притомился…
— Старуха! — шепотом сказал Сергей Сергеевич. — Приготовьтесь! Помните: хитра и в монетах дока!
Через минуту на площадке появился серый пушистый кот, а за ним и мать Редькина.
— Сережа Сергеевич? — удивленно сказала она. — Откуда? Каким добрым ветром?