– Эт точно, Миша у нас везунчик. – Он глубоко вздохнул и впал в отчаяние, схватившись за голову. – Нам нужна победа, нам очень нужна победа. Иначе мы не реабилитируемся. – Как у всякого пьяного, настроение Нефёдова вновь резко поменялось, и он с угрозой уставился на Диму. – Ты! Ты почему не выиграл этап?
Вздрогнув, Дима обвёл взглядом окружающих, ища помощи.
– Ну... это... – забормотал он.
– Да, Дима, у меня тот же вопрос, – сказал Ежов. – Почему ты не финишировал как надо?
– Э-это, – заикаясь, выдавил из себя Дима, – с-скорости не-не хватило. Всё-таки я-я с-соревновался с лу-лучшим спринтером п-прошлого г-года. Г-грайпель очень быстрый.
– Я говорю не о твоей скорости, а о твоей позиции перед спринтом! – вспылил Ежов. – Я несколько раз пересматривал запись финиша и прекрасно видел, что ты собирался сесть на колесо Грайпеля, но почему-то не стал этого делать. А если бы ты пошёл до конца и занял позицию за ним, ты бы легко смог объехать его! Ты ничуть не медленней и у тебя было бы преимущество старта с колеса!
– Но меня полностью блокировали, – попытался жалобным голосом оправдаться Дима.
– У тебя было достаточно места. И ты мог легко подвинуть гонщика, который тебя якобы полностью блокировал. Толчки и силовая борьба за позицию – часть спринта. Ты бы нарушил прямолинейности движения, никого бы не подрезал и имел полное право взять немного влево и плечо в плечо выдавить мешающего тебе гонщика. Ты не балетом занимаешься, ты спринтер и на финише ты обязан быть жёстким и агрессивным. А вместо этого...
Ежов не успел договорить – его речь прервал звонкий звук падения вилки, после чего последовал глухой удар. Повернувшись, все уставились на пустующее место за столом, где только что сидел Артём.
Из-под стола вынырнула рука, а за ней появилось смущённое лицо поднявшегося на колени Артёма.
– Всё нормально, всё нормально, – поспешно заявил он, – просто стул попался неудобный.
Ежов внимательно вгляделся в осунувшееся лицо своего подопечного и задумчиво пробормотал:
– Так-так-так, а вот расплата за последние двадцать километров. Этого я и боялся.
Поднявшись, Артём беззаботным тоном произнёс:
– Да всё нормально, просто голова немножко закружилась.
Сказав это, Артём пошатнулся, но упасть ему не дали руки Клясова.
Заставив Артёма лечь на диван, Ежов сходил за тонометром, измерил давление и выругался.
– Надорвался-таки, дятел. Давление семьдесят на тридцать. Ниже бывает только у трупов.
– Всё нормально, – снова повторил Артём. – Завтра я буду в порядке и смогу продолжить гонку.
– Не будет для тебя завтра никакой гонки, – твёрдо заявил Ежов. – Сегодня был твой последний день на Туре.
ebooksa