— Это уже не к спеху.
— А наших, с Сиверской?
— Я решил, что будет правильнее, если это сделаешь ты. И встретишь их на месте.
— Спасибо, товарищ генерал. Сейчас лечу.
Ему показалось, что едва он отключил телефон, как за Оредежью уже послышался суматошный треск мотоцикла. Через пять минут Лысенко подъехал к даче.
Скоро подъедет опергруппа, — доложил он. — Сегодня дежурит мой приятель, майор Бородин. Он знает, как сюда по-быстрее добраться.
Игорь Васильевич показал оперу труп, пистолет, валяющийся на дорожке. Передал ему радиотелефон:
— Извини, брат, полапал. Иначе позвонить неоткуда. Не ждать же пока почта откроется!
— От Творожниковых не пробовали?
— Не знал, что у них есть телефон.
— А сами не предложили?
— Да, наверное, нет у них на даче никого. Все в городе. — И в это время в одном из окон соседского дома зажегся свет.
— Да-а! — многозначительно протянул Лысенко и добавил: — Дела и случаи!
— Вот тебе и «да»! Никто из них носа не высунул.
— Игорь Васильевич, а как этот, — лейтенант кивнул на убитого — к вам добирался? Наверное, где-то машина стоит?
— По-моему, на лодке.
— Глянем?
Они подошли к реке. Причем, Лысенко словно бы ненароком, осторожно оттеснил Корнилова назад, достал свой табельный «Макаров» и пошел первым.
Небольшая надувная лодка сиротливо лежала на песке, рядом валялось короткое весло. Ночной гость даже не привязал лодку за прибрежные кусты, а на плотине старой ГЭС подняли затвор, и вода в реке быстро пребывала. Она пенилась, подбираясь к лодке, шевелила ее корму — еще несколько минут и стремительный поток унес бы ее вниз по течению.
Они подняли лодку ближе к кустам, привязали за толстую ольху.