— И что они вам сделали? — знаменитая сталь герцогского голоса раскатилась по хрустальным бокалам отзвуком ближней грозы.
— Поделили, кому кто достанется, — стараясь не вспоминать тот момент, спокойно пояснила тихоня, — меня отдали Геликсу, играть в фею, и бросили в повозку с вепрем, а Тао Нинилса забрала себе, решив, что ей не помешает брак со знатным господином.
— Святые духи! — Схватился за голову Прилтес, и рухнул на пошатнувшийся стул, — доигрались!
— Следить нужно было получше за дочуркой! — жестко бросила ему Тмирна.
— Так эти же бродяги забрались в наш домик! — немедленно с ненавистью огрызнулась девица, не обращая внимания на дергавшую ее за подол бледную камеристку, — их можно было сразу повесить!
— О-о! — горько застонал управляющий, — ну не можешь ты помолчать хоть теперь?
— Почему я должна молчать, когда бродяги лезут в наше добро?
— И где находится этот домик? — тихо спросил Наерс, неустанно строчивший что-то в своих бумагах.
— К северу от города, за оврагом широкая долинка, с правой стороны отвесные скалы, слева лес, — мигом ответила Лэни.
— О-о… — тихонько взвыл Прилтес и стукнул тяжелой головой по столешнице, — какие дураки!
— Так это же мои земли! — мгновенно сориентировался его светлость, — пиши Наерс, самовольно вторглись в земли герцога, в его охотничьем доме захватили в плен тайных дознавателей его величества и насильно привезли в свое жилье с целью получения выгоды.
— С целью издевательства и насилия, — строго поправила Тмирна, — Эсту вот этот подонок собирался одеть в то платье, которое она натянула на него, и принудить к распутству, а Тао…
— Ничего я ему не сделала, вашему Тао! — Заорала Нинилса, взбешенная непонятным поведением отца, даже не пытающегося ее защищать, — спит он, и ничем не разбудить!
— А где спит? — немедленно поднялась с места Лэни.
— Я покажу, — заторопилась камеристка, соображавшая значительно лучше своей хозяйки.
И в этот момент где-то невдалеке раздался грохот, отчаянные крики и топот нескольких пар ног.
— Это этажом ниже, — сориентировалась Тмирна, бросаясь вслед за вылетевшей стрелой воспитанницей, — Наерс! Не упусти преступников!
— Никогда! — Оставив свои бумаги, дознаватель ловко запирал кандалы на руках Нинилсы и ее кузена.
— Что с ними будет? — избегая смотреть в ошарашенное лицо дочери, тяжело спросил управляющий.
— Его светлость решит, — не стал успокаивать мужчину Наерс, — но без наказания, разумеется, не оставит. Неужели вы не знали, Прилтес, чем они занимаются? Ведь были уже жалобы?