Завещание в твою пользу.
– Как знаешь. Я иду.
– Ступай. Намекни, что я хотела бы тоже увидеть его сегодня.
Вениамин сильно потер кулаком глаза и ласково постучал в дверь.
– Войди, – сурово разрешил Лорх.
Вениамин, страдальчески играя глазами, подошел к постели, вздохнул и сел в прямолинейной позе египетских сидящих статуй.
– Дядя! Дядя! – усиленно горько сказал он. – Когда же, наконец, вы встанете? Ужас повис над домом.
– Слушай, Вениамин, – заговорил Лорх, – сегодня я говорил с доктором.
Он приостановился. Вениамин заблаговременно поднес руку к очкам, чтобы, сняв их в патетический момент –
ни раньше, ни позже, – оросить слезами платок.
Лорх смотрел на него и думал:
«У малого три любовницы, – две – наглые, красивые твари, а третья – дура. Сам он – прохвост. Он подделал три моих векселя. Меня он ненавидит, согласно его речи в
Спартанском клубе. Сколько получил он за это выступление – неизвестно, но сплетен развел порядочно и провалил меня в окружном списке. Для такой компании мой миллион – короткая жвачка».
– О! Надеюсь, доктор… Дядя! Вы спасены?! – с натугой вскричал племянник.
– Подожди. Мне жалко вас, – тебя, милый, и Бетси, очень жалко…
– Дядя! – разученно зарыдал Вениамин, – скажите, что этого не будет… что вы пошутили!
– Нисколько. Вы должны примириться с судьбой.
– Боже мой?!
– Да.
– Итак – примириться?! Родной и дорогой дядя…