— С чего начнем? — спросил Гаррисон. — И что будем делать?
— Измерять неизвестное, — сразу же ответил Шредер. — И начнем прямо сейчас.
— Вы хотите сказать, что я прав? Стопроцентно? Это лаборатория экстрасенсорики? — в голосе Гаррисона прозвучало удивление.
— Да, ты прав на все сто. Это комплекс машин, можно даже сказать, — одна большая машина, создающая идеальную среду для тестирования экстрасенсорных способностей.
— Вы хотите сказать, все здание.., одна большая...
— А! Я вижу вопрос, написанный на твоем лице, — произнес Шредер. — Ты спрашиваешь, возможно ли, что этот комплекс и есть та Машина из твоих снов? У меня тоже возник вопрос. Может ли быть такое, что я со временем приду к тебе посредством такой вот машины, как эта?
Он жестом руки обвел комнату, все здание.
— Вы поднимали сейчас руки?
— Да.
— Я знал, что “да”. Может быть, все-таки в этом что-то есть. Но нет, я больше ничего не знаю о Машине из моего сна.
— Знаешь, Гитлеру тоже снилась какая-то Машина, — сказал ему Шредер.
— Его военная Машина? Могущество Отечества? Десять миллионов солдат на марше? Да, я знаю об этом.
— Нет, машина другого рода. Какая-то экстрасенсорная машина. Приспособление открывать скрытые психические силы человека. Он даже начал строить одну такую.
— Вы видели ее? И там вам пришла мысль обо всем этом?
— Нет, та машина была совершенно другой. Все, что находится здесь, — это игрушки по сравнению с той. Машина Гитлера была задумана не для того, чтобы читать и измерять психику, а для того, чтобы изменять ее, поднимать выше всех известных уровней сознания и способностей.
Буквально, создавать суперлюдей! Я не занимался ею, но знал многих людей, кто был к этому причастен. Она называлась Берлинский Проект. Высший уровень секретности. И, что довольно странно, одним из главных членов этой команды был Ганс Хольцер.
— Человек, тренирующий собак-поводырей?
— Да. Его работа заключалась в определении деятельности сознания, или психики. Его квалификация, как ты понимаешь, не ограничивалась чисто психиатрией. Он родился в семье прекрасных медиков и был искусен во всех областях знаний и наук, имеющих дело с психикой. Его отец стоял у истоков неврологии. Мать была хирургом, а сам Хольцер был одним из первых, по настоящему эффективных невропсихиатров.
Гаррисон изложил свое мнение более сжато.
— Безупречное происхождение, — сказал он. Шредер фыркнул.